Параллели. Цикл рассказов

В сарае было сухо, темно и пахло прошлогодним сеном. Не люблю этот запах пыли и плесени, он всегда мне напоминает скоротечность времени. Совсем другое дело, свежее ещё хранящее в себе тонкий аромат полевых цветов. Ну да ладно, мы люди непринципиальные. В данной ситуации – была бы крыша над головой.

Достаю из рюкзака фонарь на 1000 люмпен, включаю, осматриваюсь.

Сарай сараем. Площадь метров семь, не больше, добрую половину которой занимает груда сена. В остальной аккуратно расставлены сельхозорудия и навален всякий хлам. Телевизора нет, значит, будем спать.

Переодеваюсь в предусмотрительно упакованное в целлофан сухое бельё. Мокрое развешиваю на граблях. Рюкзак под голову, выключаю фонарь, блаженно вытягиваю ноги. Хорошо.

Правда заснуть не удаётся. Над головой громыхает так, что сыпется труха со старых стропил. По шиферу часто стучат крупные капли. Жутко завывает ветер в щели между досок. Гроза разразилась не на шутку. Но меня это уже мало тревожит. Я успел!

Сон не шёл. В голову упрямо лезли мысли о сломанной машине и вытекающей из этого проблемы – как отсюда выбираться. Я вновь проверил телефон – сети не было. Ладно, утро вечера мудренее, что-нибудь придумаю.

Ближе к полуночи гроза стихла, и меня стало морить в сон, но видно поспать в ту ночь мне было не судьба.

–Не спишь, милок?– Послышалось из-за двери.

–Нет.– В ответ зевнул я, выгребаясь из сена. Успел всё же расслабиться.

Дверь со скрипом отворилась. В освещённом луной проёме зловеще очертился скрюченный силуэт старухи.

Жутковато смотрится. Я потянулся за фонариком, но включить не успел. Тощая старческая рука потянулась в мою сторону и дребезжащий голос строго спросил:

–Веруешь?

Сердце ухнуло в район лодыжек, ладони вспотели.

–Крещённый.– Растерявшись, признался я. Ничего более дельного в тот момент на ум не пришло.

–Вера приходит с годами.– Согласно проскрипела старуха. Видимо такой ответ её устроил.– Иконку принесла.

Только тут я рассмотрел, что в вытянутой руке зажат прямоугольный предмет. Чисто рефлекторно его взял и наконец-то сообразил включить фонарик.

Самая обычная иконка по цене в сто рублей в церковной лавке. Вот только лик на ней был словно живой. Игра света и тени, но в тот момент мне показалось, что Николай Угодник смотрит на меня грустными, понимающими глазами. Словно в самую душу заглянул. Мне стало не по себе, мурашки пробежали по коже.

Старуха тихо вышла, так, что я не сразу заметил её исчезновение. Вроде только что была здесь и как не бывало.

Страшно захотелось курить. Я положил иконку в карман повешенных сушиться джинсов и вышел на свежий воздух.

Ночь пахла дождём. Вдохнул полной грудью. Хорошо! Люблю такой воздух: чистый, свежий, с запахом травы. Тучи разошлись, на чистом небе ярко светила луна.

Не спеша прикурил и вдруг заметил, что где-то далеко в ночи, словно отблеск от пламени зажигалки, одиноко затрепыхался огонёк.

Любопытно, однако. Решил посмотреть поближе. Вышел за калитку, осторожно, через шаг спотыкаясь, побрёл по улице. Вышел к лесу. Вот она заросшая просека, которая вывела меня в деревню.

Огонёк левее. Призывно трепещет на ветру, манит к себе.

Ночью, после дождя, лезть в незнакомый лес – верх идиотизма, но, как я уже говорил, порой я совершаю нелогичные поступки.

Чертыхаясь и матерясь, проклиная всё подряд, сетуя на свою глупость, злой и сырой я упрямо лез вперёд, продираясь сквозь высокую траву и низкие ветки.

Где-то впереди послышался шум. Сначала неразборчивый слитый в один монотонный гул, но с каждым шагом становясь всё более разборчивым.

Я остановился. Показалось? Нет. Во влажном после дождя воздухе чётко слышались лошадиное ржание, плеск воды, смех и звонкие детские голоса.

Уж чего-чего я подобных звуков я здесь никак не ожидал услышать. Думал глушь, медвежий угол. Видимо ошибся. Живут здесь люди.

Старясь не шуметь, подкрался поближе, осторожно раздвинул в сторону ветки. Так и есть. Мальчишки лет четырнадцати купают в небольшом озерце лошадей. Чистят щётками, расчёсывают гривы. На берегу ребята помладше развели костёр, жарят хлеб на палочках. В воздухе аппетитно пахнет печёной картошкой.

Защемило сердце. Картинка из моего детства. Вот также и мы ребятнёй бегали к речке, ходили в ночное, ловили рыбу на самодельные удочки и хвастались друг перед другом трофеями.

Неожиданно с боку, в кустах, раздался шум и звонкий треск сломавшейся ветки. Я резко обернулся. Никого. Лишь ветер не спеша шевелит глянцевую от дождя листву. И тихо, тихо, как-то пусто сразу стало в лесу.

Я выпрямился и, не таясь, вышел на берег озера. Пусто. Ровная гладь воды, непримятая трава, ни намёка на костёр. Словно и не было здесь никого.

Наваждение. Чертовщина. Как всегда «вовремя» вспомнил про иконку. Уж, не за этим ли дала её старуха?

От этих мыслей стало не по себе. Скорее прочь от сюда. Но тело не слушалось. Странное дело – не хотелось уходить. Чем-то манило к себе это место. Почти осязаемо я чувствовал мягкое тепло и душевную ласку. Стало легко и свободно, ушла усталость, пропали тревожные мысли. Словно после долгого скитания вернулся домой.