Параллельная попытка

Следующим делом было приобретение полимерных покрытий на Химпроме. Сложность в безвозмездном изъятии состояла в том, что я не знал где их искать, а территория химкомбината огромна. Информации, скачанной из интернета и помещенной в архив, об этом нет. Значит появилась следующая сложность — придется общаться с внешним миром, вступать в контакт. Для собственной защиты под ОЗК одел облегающий тело бронекостюм (он тоже нашелся в каптерке) и пистолет, могущий производить парализующие выстрелы различной силы, вплоть до летального исхода. Загрузив на летную палубу грузовую ГАЗель отправился на корабле в путь. По пути внимательно осматривал с помощью различных визуальных приборов и детекторов окружающую обстановку. Люди встречались, в деревнях, селах, поселках городского типа, тепловизор отчетливо их фиксировал в домах и зданиях. На улицах никого было, работающего транспорта также не увидел. Лишь подлетев к городу кое-какое движение имелось. Приземлился в лесопарке, насколько я помнил, выполняющего роль защитного периметра вокруг химкомбината, недалеко от проходной в управление. Как ни странно, но меня встретили на проходной, такой же застекленной, но переоборудованной в нечто напоминающее шлюз, в котором меня обдуло сильным напором воздуха (видимо для очистки от радиоактивных частиц). Это был охранник в своей обычной черной форме, правда, с пистолетом в поясной кобуре. На вопрос о цели сказал, что хочу приобрести полимерное покрытие. Менеджер, к которому меня отправил охранник, направился вместе со мной к начальнику. Тут втроем мы и обсудили вопрос покупки. Такой полимер у них имелся в нужном мне объеме, даже предоставили мне сертификат соответствия ГОСТу 19465-74 "Покрытия полимерные защитные для улучшения радиационной обстановки", но согласны были только на бартер продуктами и ГСМ. Торг длился около получаса, но сошлись в цене. Я выторговал обмен на один, пока не нужный мне, вагон-цистерну с пропан-бутаном. Согласились забрать его с железнодорожных путей самостоятельно, ветка на комбинат была. Оставив для загрузки покупки ГАЗель, я на мотоцикле (в кузове его предусмотрительно привез) выехал к кораблю и спустя полтора часа вагон-цистерна уже стоял в метрах 500 от границы химкомбината, возле стрелки, о чем сообщил менеджеру. Бумаги не стали составлять, я попрощавшись уехал с территории Химпрома.

Перед отъездом, пока проверялось содержимое цистерны, успел расспросить менеджера о жизни в городе-спутнике столицы. Все как и ожидалось. Разброд и шатание. Рост самоубийств, ухудшение криминогенной обстановки. Власть пока как-то пытается контролировать ситуацию, но не может, сил не хватает. Население не обеспечено защитной одеждой и на улицу не выходит. Власть организовала разовую раздачу еды по квартирам, насколько успевала. Самый активный народ самостоятельно возводит убежища и бункеры, вокруг них возникают самостоятельные анклавы. Основная часть населения разбежалась по убежищам предприятий. Вот он тоже живет и пока работает на Химпроме вместе с семьей. Электричество, как и в довоенные время, подается, поскольку ГЭС не останавливало работу, Химпром тоже частично работает, пока есть сырье. Что ожидать от будущего не знает.

Хотя впечатление от первого контакта было тягостным, тем не менее порадовало то, что несмотря на происшедшую общемировую трагедию, люди нашли в себе силы жить, особенно удивило, что и предприятии работают. Есть о чем подумать на досуге.

Глава 18

Дела в нашем убежище стали налаживаться. Уныние сменилось осторожным оптимизмом. И главное — все заняты делом.

Я же решил не затягивать ранее не выполненное желание наиболее полно ознакомиться с ТТХ корабля и оборудования. И практически месяц провел в гипнообучении и тренажере, временами отрываясь на перевозку нашей техники к очередному месту добычи ресурсов, на еду и сон. Делами в убежище управлял Сергей, добычей руководил дядя Саша (для Зины дядя).

Вообще этот цейтнот по времени здорово расстроил первичные планы. Я физически не успевал за событиями. А сейчас меня мучил вопрос — а мог ли я спасти мир? Макс выдал такую тираду вероятностей и условий их наступления, которую я понятным себе языком обозначил, как фифти-фифти. Осознав же все реальные возможности корабля и полученных технологий, я понял, что шанс на спасение действительно был. Не всего человечества, конечно. Человечество настолько "озверело", что бросалось друг на друга с остервенением. Тут я не доктор для такой болезни. Но вот воспрепятствовать запускам ядерных ракет — мог реально. В связи с чем появилось иррациональное чувство вины за происшедшее, за гибель цивилизации. Конечно, вместо того, чтобы броситься спасать людей, побежал копать яму поглубже и попрочнее. Внешне это выглядело так.