Параллельная жизнь

Домик фисташкового цвета на Крокер-авеню стал для Стеллы и Анри местом, где с новой силой расцвела их любовь. Арендовать этот двухэтажный дом в викторианском стиле оказалось дешевле, чем снять квартиру в более престижном районе мегаполиса. По соседству с домом находился парк Крокер-Амазон, названный в честь земельных владений железнодорожного Чарльза Крокера, который в середине XIX века основал Центральную Тихоокеанскую железную дорогу.

Минималистичный внутренний декор пришелся по вкусу Анри, а Стелла лишь добавила уюта несколькими вещами – торшер в гостиную, большие ароматизированные свечи в ванную и несколько изящных фоторамок для спальни, в которых она разместила совместные с любимым фотографии. Теплый кремовый оттенок стен и интерьера гостиной, совмещенной с кухней и столовой, прекрасно сочетался с зеленью за окном. Чугунная винтовая лестница вела на второй этаж в спальню с панорамным окном и зоной домашнего офиса – «стади», как ее называют американцы. Полы из светлого дерева, широкая белая кровать и массивная мебель создавали ощущение покоя в спальной комнате.

Поселившись с Анри, Стелла, пожалуй, впервые почувствовала себя полноценной хозяйкой и хранительницей очага. Гонконгской квартире она не придавала большого значения. Там на первом месте была работа, а не обстановка внутри. В Париже Стелла не осмеливалась изменять интерьер квартиры Анри, она чувствовала себя в ней скорее гостьей, приезжающей туда время от времени. Здесь же, в Сан-Франциско, у нее впервые появилось чувство временной оседлости, наверное, потому, что для обоих это было новое место. Девушка ощутила внутреннее умиротворение, а это вскоре привело к раскрепощению, что в свою очередь неожиданно для нее самой пробудило в ней яркие и страстные сексуальные фантазии. В спальне Стелла давала волю своему воображению и более дерзко использовала женские чары. Одновременно это было и признаком ее взросления как женщины. Постепенно Стелла становилась опытнее и смелее в выражении своих желаний, а Анри научился мгновенно их считывать и выполнять.

Радиограммы из центра Стелла получала каждую вторую среду в полдень, пока Анри был занят на курсах. На этот день девушка не планировала никаких дел или встреч, чтобы иметь возможность сразу же расшифровать полученную телеграмму и спокойно поразмыслить над полученной информацией. Юрий Краснов и его начальники понимали, что не стоит ожидать от Долли потока ценной информации в течение нескольких месяцев, пока она проживает в Америке. В работе любого нелегала случаются периоды, когда он менее эффективен. Обычно это выпадает на начальный этап, когда первоочередной задачей разведчика является легендирование, обустройство на новом месте и, как выражаются оперативные работники, «вживание в среду и обрастание контактами». На это порой уходят месяцы и даже годы. Но каждый нелегал готов работать «вдолгую». Важно не сгореть в самом начале, выстроить надежную легенду-биографию, прочно осесть, почувствовать себя комфортно в новом обществе. Всю эту важную работу Стелла уже проделала ранее в Гонконге, но переезд в незнакомую страну требовал от нее новых усилий и искусства вживания в обстановку. Однако несколько месяцев в Сан-Франциско не проходили даром. От Стеллы поступала информация о политических настроениях среди молодых предпринимателей Кремниевой долины и отношении жителей штата к развязанной войне в Ираке. Также были переданы данные на некоторых перспективных молодых ученых, которых потом российская разведка скрупулезно изучала другими способами и через других людей. Установочные данные ученых оседали в базе данных Службы внешней разведки. Особую ценность имела информация, полученная девушкой от студента Стэнфордского университета, с которым она познакомилась на одной из вечеринок в Сан-Франциско. Он рассказал ей о своем научном руководителе, который только что издал книгу о политике США в отношении России после окончания холодной войны. Профессор Марк Маклин был специалистом по России и имел хорошие перспективы занять пост в президентской администрации. Подобные восходящие звезды всегда интересовали Центр.

Москва, Ясенево, штаб-квартира СВР