Параллельное пересечение

Пройдя холл насквозь, парень с девушкой направились в сторону кабинета Артёма. Любы там не оказалось. По сути, её наличие не требовалось в дни, когда начальник отсутствовал, а потому сейчас она могла быть где угодно — обедала, болтала с актёрами или, что вероятнее всего, уединилась в укромном месте с горячим мачо, известным большинству по имени Петя или по сценическому прозвищу Нушрок.

— Кушать хочешь? — спросил Артём, открывая свой кабинет ключом.

— Сейчас там наверняка полно народу. Давай попозже, — Даша улыбнулась, поглядывая на Артёма с лёгким дразнящим прищуром, после чего изящно скользнула в комнату.

Парень верно воспринял её посыл и, не спеша, подошёл к ней. Не сводя с девушки колкого взгляда, он улыбался так, что намерения его были понятны без слов. Мужчина оплёл руками её талию, притягивая к себе.

— Ума не приложу, чем бы нам заняться в ожидании обеда? — иронично проговорил он.

— У тебя же дела были, — со всей возможной невозмутимостью ответила ему девушка, освобождаясь от объятий и отходя на пару шагов.

— Дела подождут, — Артём не намеревался отпускать любимую, а потому снова приблизился и обнял сзади, ведя свою руку от её мягкого животика к промежности. — Я думаю об этом с того дня, как ты впервые оказалась здесь, — он развернул её спиной к столу и одним движением вздёрнул, усаживая на столешницу. Подол Дашиной юбки после таких манипуляций заметно подался вверх. Артём, не имея больше сил сдерживать себя, порывисто прижался к девушке всем телом.

— Развратник, — насмешливо проговорила Даша, глядя в голубые глаза, потемневшие от желания.

— Ещё какой, — прошептал мужчина и в ту же секунду, не дожидаясь реакции, набросился на неё с жадным, нетерпеливым поцелуем, мгновенно углубив его до всех мыслимых и немыслимых пределов. Даша обхватила ногами его торс, руками — шею и поддаваясь напору, ещё сильнее прижалась к разгорячённому телу. Они не намеревались раздеваться. Сейчас им достаточно было открыть доступ к самому сокровенному, чтобы испытать это новое и такое пьянящее порочное наслаждение от грубой близости без предварительных ласк. Им обоим этого безумно хотелось. К сожалению, в момент, когда Даша колдовала над ширинкой его брюк, а Артём оттягивал в сторону ткань её кружевных трусиков, в дверь кабинета постучали.

Любовники отпрянули друг от друга и за пару секунд, взъерошенные, слегка помятые, вернули все предметы одежды на свои места.

— Войдите, — проговорил Артём откашливаясь.

В кабинет, неловко озираясь по сторонам, вошёл Дима. Весь его несколько виноватый вид сообщал присутствующим, что зря они не заперли дверь. До обоих сразу же дошло, что худрук, скорее всего, уже заходил к ним, но занятые важным делом Артём с Дашей его не услыхали. Тогда же мужчина решил никого не смущать и, притворив за собой дверь, постучался.

Даша прикрыла глаза от стыда. Артём же, напротив, немного насупился. Раз уж Дима знал, чем они тут занимались, не мог, что ли, подождать, пока закончат? Но видимо, произошло что-то важное. Иначе вторжение худрука было не объяснить.

— Ребята, привет, — коротко поздоровался он, — простите, что побеспокоил. — Нагнетал он ещё больше смущения, добавляя краски и без того раскрасневшемуся лицу девушки.

— Привет, Дим. Что-то случилось? — прямо спросил Артём.

— Да, пойдёмте, — он махнул рукой, приглашая их следовать за ним. Виноватый вид быстро сменился нескрываемым волнением, что заставило Артёма поморщиться в ожидании чего-то нехорошего.

— Что случилось, ты можешь сказать? — спросил он, когда все трое поравнялись в коридоре.

— Люстра упала.

— Что?! — хором вскрикнули Артём с Дашей.

— Сколько пострадавших? — поинтересовался директор, бледнея на глазах.

— Она упала ночью. Здесь никого не было, — успокоил его Дима. Артём припустил почти бегом к главному залу так, что спутники перестали успевать за ним. — С утра меня вахтёр звонком разбудил, я сразу же примчался, — Дима почти кричал вслед начальнику, который уже открывал дверь партера.

Оказавшись в главном зале, Артём замер от открывшегося зрелища. Прямо посреди заставленного сидениями широкого пола, покосившись на левый бок, лежала огромная металлическая гордость театра, густо завешанная остатками хрустальных подвесок. Она пережила блокаду, две войны и одну революцию, украшая это здание на протяжении без малого ста пятидесяти лет и теперь на её месте с потолка свисал оплетённый плотным слоем материи трос. Неизвестно, когда начали прогнивать канатные опоры — ни одна проверка не выявляла отклонений, но ничто не вечно, а потому рано или поздно это должно было произойти.