Параллельные линии пересекаются (СИ)

— В смысле? — удивлённо отозвался Кей.

— Ну как же… Дефицит йода влияет на работу человеческого мозга.

— Да? — вполне серьёзно ответил Кей. — У меня гуманитарный склад ума, я математику с детства не понимал. Значит, это из-за того что я рыбу не ел?

— Да я пошутил. — Такума даже удивился тому, что Кей всё принял за чистую монету.

— Слишком «умная» шутка. — Кей несколько помрачнел, а Такума перетрухнул.

— Не злись.

— Я не злюсь. — Кей облокотился о столик. — Я и сам прекрасно понимаю, что умом не блещу.

— Да я не это имел в виду! — нервно возразил Такума.

Было отчего нервничать! А какие могут быть последствия!

— Я мыслю образами, я вижу цветные сны, — между тем продолжал Кей, и его нижняя губа так и норовила наехать на верхнюю в плаксивой гримасе. — Ну и верно, я же художник!

— Да ладно! Что ты так близко к сердцу принимаешь? — Такума лихорадочно соображал, как исправить ситуацию.

— Пф! — Брови художника вздёрнулись. — Мне многие подобное говорили, и я не обижаюсь… потому что отчасти всё это правда. Всё, что касается точных наук, до меня туго доходит… Забей.

Такума неопределённо хмыкнул и решил, что лишний раз вообще рот раскрывать не стоит. Но самокритичность Кея его очень удивила.

Кей снова углубился в чтение, потом отложил тетрадки и с удовольствием потянулся:

— Ну вот, почти всё. Ещё кое-что по дизайну — и можно отдохнуть.

— По дизайну? — Такума опять невольно втянулся в разговор.

— Угу. Так, ерунда всякая…

«А разве это легче математики?» — задал Такума себе резонный вопрос, наблюдая, как на листе появляются чёткие линии заданных рисунков.

— Рисовать я люблю, — между тем сказал Кей, как будто догадываясь о мыслях парня. — Вообще это единственная вещь, которую я действительно умею делать… Ну, конечно, не считая…

Кей подумал про минет, но вслух этого говорить не стал. Такума наверняка бы разозлился. Художник вздохнул и сказал:

— Знаешь, я очень тебе благодарен… что ты помог мне…

— Пф! — Такума покраснел и отвернулся. — Да ладно… Не даром же я это сделал…

А про себя он подумал: «Но больше на эти щенячьи глазки ни в жизнь не куплюсь!»

«Какой же он милый, когда краснеет», — с умилением подумал Кей и всеми силами постарался скрыть то, что у него встал.

====== Wet dreams. Бонусная глава ======

— Такума? — Кей появился на пороге комнаты, совершенно обнажённый.

На его щеках играл лёгкий румянец. Такума покосился на него, но ни слова не сказал в ответ. Кей опустился на кровать рядом с ним — минутку, с каких пор тут вообще была кровать?! — и положил руку парню на колено, ласково поглаживая его до бедра.

— Прекрати, — попросил Такума, но рука Кея переползла ему на живот и уверенно обхватила ствол члена, массируя и играя с головкой кончиком указательного пальца.

Такума свалился навзничь, раскидывая колени и закрывая глаза изгибом кисти. Кей наехал сверху, прижимая губы к груди парня и обвивая его сосок языком.

Такума вцепился в кровать пальцами, потому что Кей приподнял его колени и вошёл в него, крепко удерживая его за талию и нанизывая на себя без особых усилий (и сопротивлений). Глаза Такумы увлажнились набегающей слезой, всё-таки это было немного больно…

— Я тебя люблю, Такума, — прошептал Кей, усердно двигая бёдрами.

Такума зажал рот ладонью, чтобы заглушить стоны. Тело казалось таким горячим, ещё горячее был наполняющий его член. Скрип кровати почему-то неимоверно возбуждал.

Кей выгнулся стрелой, и его лицо вспыхнуло румянцем, в котором безошибочно угадывался пик наслаждения. Художник уронил руки напротив плеч Такумы, тяжело дыша и роняя капли пота на шею любовника.

— Выйди, — попросил Такума.

— Угу, — глухо отозвался Кей, отстраняясь и плюхаясь на пятую точку с другой стороны. — Возьми меня?

Вся его поза располагала к сексу: расставленные колени остро торчали, кожа вспыхивала румяным сиянием, томно расплывающаяся в глазах похоть делала взгляд совершенно irresistible.

— А ты позволишь мне быть сверху? — на всякий случай спросил Такума.

— Я универсал, ты же знаешь. — Кей зарделся. — И сейчас я хочу, чтобы ты меня трахнул…

Такума послушно подхватил Кея под колени и ввёл член в дрожащее колечко. Кей со стоном обхватил шею любовника руками, царапая его плечи и повторяя:

— Да, вот так… Войди в меня до конца! Я хочу чувствовать тебя…

— Прекрати, — выдохнул Такума, повалив Кея навзничь и решительно двигая бёдрами. — От таких слов я кончу раньше времени…

Но Кей его не слушал и всё повторял, извиваясь:

— Глубже! Так хорошо…

Такума незаметно распалился от этого хриплого шёпота. Его член, захваченный в плен тесными оковами, ныл и требовал, чтобы Такума пошевеливался и избавил его от напряжения.

— Быстрее, пожалуйста! — Кей словно бы вторил его собственным мыслям.

Такума напряг ягодицы, заставляя себя двигаться ещё быстрее. Капли пота катились по его позвоночнику к копчику, раздражая и без того измученную предыдущим сексом ложбинку. Такума задёргался, со всхлипом жмуря глаза и кусая губы. Кажется, никогда прежде секс не доставлял ему такого удовольствия, как сейчас.

— Совершенно… измотан… — сипло сказал Кей откуда-то из-под него.