Параллельный катаклизм

Теперь жизнь Баженова-Скрипова осложнилась следующим обстоятельством. Попав к своим в качестве капитана первого ранга, он, в первые часы эйфории, как-то не удосужился сообщить, что является всего лишь капитан-лейтенантом и к тому же вовсе не Скриповым, ему казалось крайне неуместным разочаровать людей, осуществляющих обмен пленными с самого начала, кроме того, он случайно выяснил, что за его драгоценную жизнь янки были возвращены целых два танковых полковника. Он просто не мог представить, что бы случилось с «обменщиками», когда бы они узнали о такой несусветной переплате. Помимо того, в специальной, охраняемой секретчиком тетради он – Баженов – был уже помечен в качестве Скрипова, а ведь что написано пером, как говорится, не вырубишь топором. А еще очень скоро перед ним возникла просто-напросто неразрешимая дилемма. На милом сердцу дознании, когда вежливый представитель НКВД вел с ним неторопливую беседу и растроганный Баженов искал момент, дабы с максимальной тактичностью вставить фразу о своем лже-скриповстве, внезапно выяснилось, что ему задают вопросы касательно «так сказать, бывшего подчиненного» Баженова. Оказалось, что органы разрабатывают тему о разглашении военной тайны, и разгласил ее не кто иной, как скрывающийся от следствия Баженов. На осторожный вопрос Баженова-Скрипова о том, когда же данный изменник выдал тайну, ему пояснили, что именно в момент прямой радиотрансляции о последнем бое «Советского Союза». На вопрос, в чем же заключалась тайна, собеседник-следователь ответил, что именно в разглашении этой самой гибели. Затем, в мягкой форме, капитану первого ранга было предложено ответить на вопрос: по чьему указанию этот самый Баженов вел передачу в эфирное пространство, а также: не велось ли данное заполнение пустого эфира по указке капитана судна, выходца не из пролетариата, а из служащих, Проня Ивана Ивановича? Вопрос был на засыпку. Мало того, что неизвестно было, как вообще на него ответить, дабы не обидеть павших смертью героев капитана и замполита, а заодно эфемерно сгинувшего Баженова, так еще и непонятно было, как в таком узле проблем выдать правду-матку о своем истинном имени-отчестве. Баженов едва не представил себе позорную смерть в чекистских застенках, и развитое воображение его уже выдавало виртуальный фильм о том, как через много лет после ошибочного расстрела его дело реабилитируют, а тело реанимируют всезнающие и сопереживающие потомки, а ушедший на пенсию следователь-исполнитель накладывает на себя руки подаренным Дзержинским маузером… Но оказалось, что настоящее положение дел никого не интересует, а, по революционным соображениям, всем выгодна версия, по которой вся вина возлагается на отступника Баженова, воспользовавшегося суматохой боя для захвата радиорубки. Кроме того, признано уместным считать, и, как намекнул собеседник-следователь, версия эта имеет под собой некоторые неподтвержденные основания, что сам Баженов скрывается ныне в американском тылу под чужим именем. «Правда?» – переспросил побледневший лже-Скрипов. «Вполне может быть, – подмигнул ему в ответ энкавэдэшник. – Мы располагаем такой оперативной информацией. Но руки у нас длинные, – успокоил Баженова следователь, – когда-никогда мы до него доберемся. Ну, а вам, товарищ Скрипов, – пожал Баженову руку на прощание собеседник, – за мужество и стойкость, проявленные в плену, досрочно присвоено очередное воинское звание – адмирал». Опешивший и вовсе не ожидающий такого поворота, Баженов поблагодарил. «Семье вашей сообщили о вашем спасении. Не волнуйтесь, у них все хорошо, роды у жены прошли на „ура!“. Родила вам третьего сына. Поздравляю». Следователь встал, тепло и проворно пожал руку. Совсем растерявшийся Баженов снова поблагодарил. «Напишите своим, Евгений Ильич, они ждут не дождутся, – посоветовал Баженову энкавэдэшник напоследок. – Письма отсюда, из Австралии, идут быстро – авиапочтой. Страна наша делает все, дабы мы не чувствовали себя в отрыве от родины».

54. Исследователи

Первыми вблизи места взрыва прошли американские тактические разведчики. Их было несколько, и у каждого имелись свои специфические функции. Даже стартовали они с разных аэродромов. Высотный «Б-29», приспособленный под лабораторию, не торопясь продефилировал несколько выше облака, осуществляя дозиметрический контроль и высотную аэрофотосъемку. Он лишь пару раз провалился в неожиданную воздушную яму и, сделав круг, удалился. Приблизительные визуальные наблюдения находящегося на борту специалиста подтвердили запланированную мощность использованного боеприпаса – сорок-пятьдесят тысяч тонн тринитротолуола. Сама бомба была по размерам вдвое меньше примененных недавно на Японских островах, но обладала, как видите, в два раза большей разрушительной силой.