Парамедик

— Конечно, может, — ответила Марта. — Чтобы вырастить ребенка, нужен глаз да глаз? Но думаю, маленькая Фиби будет вести себя как идеальный ангел. Верно?

— Ангел, — пропела Фиби, прежде чем подбежать к Мэтту и обнять его ноги. — Ты останешься со мной, Мэтти?

Прежде чем Мэтт успел ответить, я покачала головой.

— У Мэтта сегодня много дел, горошинка. Ты останешься с Наной. Ты должна быть хорошей девочкой, договорились?

— Холошо, мама. — Фиби все еще цеплялась за ноги Мэтта. — Подними, Мэтти.

Он взял ее на руки, и она нежно погладила его по щеке.

— Хочу, чтобы ты остался со мной.

— Я не могу остаться, но увидимся вечером, — сказал он.

— Холошо. Поцелуй меня. — Она поджала губы, и Мэтт слегка улыбнулся, прежде чем быстро ее поцеловать.

Что, черт возьми, происходит с Фиби? Она всегда настороженно вела себя с мужчинами. До Мэтта единственным парнем, к которому она подходила, был Вайят, бойфренд Мэгги, и даже тогда она позволяла ему обнимать себя всего несколько минут. Эта странная и внезапная привязанность к Мэтту последнее, чего я ожидала от нее.

— Слушайся Нану, Фиби. — Мэтт опустил ее на землю, и она, пританцовывая, отошла.

— Подойди и поцелуй меня на прощание, горошинка, — попросила я.

Она подскочила ко мне, и я опустилась на колени и крепко обнял свою девочку, прежде чем поцеловать.

— Я так сильно люблю тебя, дорогая. Будь паинькой, и мама заберет тебя после работы.

— Пока, мама. — Фиби высвободилась и вернулась к Марте. — Нана, я хочу печенье.

Марта рассмеялась и подхватила ее на руки.

— Ты можешь съесть печенье после обеда, дорогая. А теперь, как насчет того, чтобы немного порисовать?

***

— Мы можем поговорить о прошлой ночи?

Внутренне съежилась, отстегивая ремень безопасности.

— Я бы предпочла этого не делать.

Мэтт вздохнул и выключил двигатель.

— Пожалуйста!

Взглянула на часы.

— Моя смена начинается через пять минут.

— Я быстро.

Я заколебалась, а затем кивнула. Фиби стала эффективным препятствием для разговора с Мэттом этим утром, и всю поездку от Марты до закусочной я проболтала по телефону с мастерской Джека. Если Лили, администратор и одна из моих подруг по вязальному клубу, и подумала, что это странно, что я так долго затягивала разговор о ремонте своей машины, она не подала вида. Но я действительно задолжала Мэтту объяснение и еще одно извинение. То, что я сделала прошлой ночью, невероятно глупо, и я ощущала стыд и сожаление.

Скорее стыд, чем сожаления.

Я хотела проигнорировать свой внутренний голос, но, черт возьми, он прав. Быть отвергнутой Мэттом Эндрюсом, парнем, который спал с каждой женщиной, которая проявляла к нему хоть малейший интерес, стало сокрушительным ударом по моему самолюбию.

Мэтт молча смотрел на меня, и я слабо улыбнулась ему.

— Я действительно сожалею о прошлой ночи. То, что сделала, непростительно, и я обещаю, что это больше не повторится.

— Ты не должна извиняться, — сказал Мэтт. — Я не возражал и...

Я поморщилась.

— Не возражал?.. ух, это ты так оценил мое умение целоваться, что ли?

— Нет, я не об этом говорю. Прошлой ночью ты была расстроена, уязвима и...

— Пожалуйста, не надо оправдываться за то, что ты меня отверг, ладно? От этого мне только хуже. — Я дернула за юбку своей ужасной униформы. – Я забыла, что ты флиртуешь с каждой женщиной, и я... я ошиблась, думая, что ты интересуешься мной.

— Ты меня интересуешь, — сказал Мэтт.

Я рассмеялась, смех прозвучал резко и грубо в ограниченном пространстве его машины.

— Да, конечно, ты прав. В том смысле, кто не хотел бы трахнуть мать-одиночку, которая на мели, работает в закусочной за минимальную зарплату и даже не может поместить своего ребенка в приличный детский сад? —

Потянула себя за воротник платья. — Скажи, я заинтересовала тебя из-за самой сексуальной униформы в мире, делающей мою грудь плоской, как доска, или из-за того, что я в ней выгляжу словно оживший мертвец, и именно это вызывает у тебя желание трахаться...

Я приглушено пискнула, когда Мэтт наклонился, обнял меня сзади за шею и потянул вперед, чтобы поцеловать. Его губы были теплыми и твердыми, и все мое тело загорелось от возбуждения, когда он несколько раз нежно коснулся ими моих губ.

Мэтт Эндрюс, без сомнения, целовался лучше всех на свете. Можно ли винить меня за то, что я ответила? За то, что открыла рот и пригласила его? За то, что придвинулась ближе и вцепилась руками в воротник его куртки?

Пока его язык скользил по моей нижней губе, Мэтт провел рукой по моей талии, спускаясь к бедру. Он нежно мял его, когда я просунула свой язык ему в рот. Он пососал его, и я громко застонала, выгнув спину.

Не заботясь о том, что мы находились посреди парковки возле закусочной, не думая о том, что кто-то мог нас увидеть, я попыталась придвинуться ближе, застонав от разочарования, когда подлокотник помешал моим усилиям.

Мэтт прервал поцелуй и прижался своим лбом к моему, наши дыхания смешались, когда мы оба тяжело дышали.

— Я хочу тебя, — признался он, понизив голос. — Ты даже не представляешь, как сильно я хочу тебя, Нат. Я пинал себя всю чертову ночь и утро за то, что отверг тебя вчера вечером.