Параметры постамериканского миропорядка

В последние десятилетия мир меняется – постоянно и необратимо. Очевидно, что эксперимент по введению модели однополярного мира, начавшийся после холодной войны, потерпел неудачу. Мир, в котором мы живем, долгие годы состоял из различных оппозиций: цивилизация – варварство, христианство – язычество, демократия – коммунизм, Запад – Восток и т д. Сегодня мы наблюдаем глобальную оппозицию нового типа: США – все остальные. Одна страна, имеющая беспрецедентно мощное влияние, но и беспрецедентно сильную жажду ресурсов и капитала, сумела достичь многих вещей, которые раньше не удавались никому, в том числе завоевать подозрение и презрение со стороны всех государств. Это произошло не внезапно и не за один день; это был последовательный процесс, продолжавшийся много лет. Идея постамериканского миропорядка предполагает, что до него существовал американский миропорядок. США имели возможность влиять на огромное количество стран – настолько сильного влияния ранее не было ни у кого. Такой шанс выпадает один раз в истории. США получили его по окончании холодной войны, но по ряду причин не сумели извлечь из него пользу. Они не знали, как использовать такую исключительную ответственность – быть первым и единственным гегемоном на планете, так как им не хватило исторической зрелости и созидательного инстинкта. Европейское мировоззрение, инстинкты и рефлексы Европы – это результат развития и бурных исторических, политических, общественных процессов, продолжавшихся более двух тысячелетий; у США такого исторического опыта нет. Историческая молодость и внезапное, взрывное достижение статуса мирового лидера не дали государству и его элите времени на осмысление уроков истории. Кроме того, на собственной континентальной территории США не велось мировых войн, что также повлияло на восприятие и, кроме того, не закалило людей, не сделало их способными выдержать катастрофу войны. Отсутствие подобного опыта, а также активно рекламируемая идея об исключительности привели к тому, что в американском обществе не осознается потребность в социальном государстве, подобном тем, что мы видим в Западной Европе или в скандинавских странах. Внутренние проблемы – от социальных до уже административных – провоцируют внешние силовые проявления, создавая нестабильность, хаос и конфликтные зоны. Становление США как мирового гегемона происходило в состоянии, при котором внутреннее содержание не соответствует форме. Неготовность общества к этой роли и несоответствие настроениям элит в понимании идеи страны как западной наследницы мировой империи вызывают в долгосрочной перспективе проблемы и ранний закат. Плод, сорванный слишком рано, уже не дозреет. Несмотря на то, что закат уже начался, влияние гиганта по-прежнему очень мощно, и гигант неизбежно становится частью любой новой модели регулирования глобальных отношений. На фоне этого процесса весь мир стал свидетелем того, как другая страна за десять лет сумела воскреснуть и открыть себя заново – стать актором, без которого теперь не может быть решена ни одна мировая проблема. Россия, прямая преемница восточного крыла универсальной империи, смогла выйти из безвременья после холодной войны, адаптироваться и подтвердить тезис, что трудности закаляют. Здоровые корни прошлого дали России силу и возможность правильно использовать историческое время, чтобы расти дальше.

Третья страна, участвующая в формировании постамериканского мирового порядка, – это носительница тысячелетней культуры, также воскресшая из еще более долгой эпохи подавления и эксплуатации так называемым западным, цивилизованным миром. Китай перерос стереотип «мастерской мира» и, помогая другим, начал торговать влиянием на глобальном уровне. Сейчас он уже ненавязчиво демонстрирует свою социокультурную модель как альтернативу. Дисциплина, общая цель и объединение сил, огромный рынок и гигантский масштаб действий во всех направлениях помогли китайскому государству стать одним из столпов новой архитектуры мировой безопасности.