Парамирик, или последний интеллигент (СИ)

   "Вот те на! И не боятся в столь опасное время,"- успел подумать Юрий.

   И поскольку еще твердо не решил куда ему податься, поневоле зашагал поближе к людям. Девушки в ближайшей четверке показались ему почему-то знакомыми. Где-то он их видел.

   - О, еще один педик вылупился,- довольно громко сказала одна.

   - А вдруг, клиент,- предположила вполголоса другая.

   - Да в "Лютеции" только гомики и собираются, ты что, не знаешь? Только вчера из деревни?- язвительно пояснила третья.- Там и хозяин гомик. За все время, что я здесь топчусь, только два раза меня мужики из этого ресторана сняли. И оба раза оказались приезжие, попавшие в кабак по незнанию.

   - Из-за таких, как этот, заработка нет,- тоскливо заявила первая.- Еще и эти полканы поганые весь вечер, самые золотые часочки в зверинце продержали. Суки!

   И она смачно сплюнула на асфальт.

   - Зато по ящику показали, теперь все знают, чем ты занимаешься. Бесплатная реклама,- схохмила вторая.

   Только тут до Юрия Андреевича дошло, где он видел этих девиц: да сегодня же по телевизору, в новостях. Это же проститутки с Уфимской, те, которые были без лицензий. Может, лучше пройти мимо с каменным лицом?

   - Да, у "Малахита" бы давно снялась,- завистливо процедила вторая.- Да не за рваные, а за зеленые.

   - А ты купи лицензию,- вступила в разговор четвертая, судя по голосу, самая молодая,- да и топчись там.

   Голос показался Юрию Андреевичу настолько знакомым, что он замедлил шаг и поневоле взглянул на девицу. В свете фонаря он с удивлением разглядел лицо. Это была Парфентьева. В Брянцеве взыграл педагог.

   - Настя? Что вы тут делаете?

   - Ха, Маркиза, он тебя знает,- удивленно сказала одна из путан.- Везет же некоторым. И в зверинец она не попала, и в такой глухой час знакомый попался.

   Девушка же явно не узнавала Брянцева. Скорее всего, в этом мире они не были знакомы. Она старательно морщила лобик, роясь в памяти, но, так ничего и не припомнив, как можно более завлекательным тоном ответила:

   - Я, дяденька, тебя жду. Уж и замерзла вся, а ты все не идешь и не идешь. Пойдем погреемся?

   Она подмигнула многообещающе. И продолжила воркующе:

   - Цена та же, папик, полтинничек- час, ночь- двести.

   "Да она же пьяна,"- ужаснулся наш учитель литературы.

   - Как тебе не стыдно!- начал было он.

   - А что, дорого, папик?

   - Да у него и бабок нет, наверное,- встряла одна из подруг.

   Тут до Юрия Андреевича дошло, что он не у себя дома, все-таки, но по инерции он все же произнес:

   - Тебе же завтра на занятия, а ты тут что делаешь?

   - Ну вот, я думала это - веселый дяденька, который хочет немножко развлечься,- обиженным тоном начала Настя,- а оказалось, что это - еще один моралист-воспитатель.

   Закончила она фразу уже значительно сердитей, а дальше просто перешла на злобный тон.

   - Что тебе до моей учебы, козел! Я что для собственного развлечения топчусь здесь, в ожидании вонючих типов, вроде тебя? Да если я не буду ходить сюда, кто мне оплатит учебу? Безработный папаша, который ищет правду на дне бутылки? Заплати за меня, а не воспитывай. Сам-то ты откуда сейчас выполз, педик несчастный.

   Виталя,- обратилась она к кому-то, стоящему за спиной Брянцева, - этот голубой кретин воспитывает меня.

   Юрий Андреевич обернулся и увидел перед собой молодого крепкого парня в кожаной косухе. Он узнал его. Это был тот самый юноша, что в их мире привозил Парфентьеву каждое утро к колледжу.

   Похоже, что в этом мире удача обошла его стороной, а иначе зачем бы ему выступать в роли сутенера своей подружки.

   Молодой человек играл желваками и неторопливо надевал на правую руку кастет.

   - Че? Какие проблемы, дядя?- спросил он обещающим неприятности тоном.

   И надо честно признаться, что наш незадачливый парамирик в очередной раз пожалел, что попал в это параллельное пространство.

   Позорный страх овладел им. Страх интеллигентного, хорошо воспитанного человека, когда он неожиданно сталкивается с ничем немотивированным насилием. И состоял этот страх из неуверенности в своих силах, из боязни физической боли и из осознания того, что его могут унизить.

   Через мгновение он уже ругал себя за то, что не прошел мимо, а вступил в беседу с Настей. Какое ему, собственно, дело, как проводит свое свободное время эта девушка. И как же ему теперь выкрутиться? Убежать - так ведь этот молодой его запросто догонит!

   Да и стыдно бежать. Стыдней, чем получить сейчас же по морде. А еще постыдней было осознавать свою трусость, ведь еще ничего не случилось, а он уже готов сдаться. И в Юрии Брянцеве в этот момент проснулось мужское начало. Да он лучше подохнет, чем уступит этому шакалу! Сколько можно бояться всякую шваль?

   - Да никаких,- ответил он твердым голосом.- Ей завтра на учебу надо, она сонеты от сонаты не отличает, а вместо этого она здесь ерундой занимается.