Парамирик, или последний интеллигент (СИ)

Последним, прикрыв дверки и захлопнув за собой заслонку, устремился в дырку математик. Таким образом вся четверка оказалась в каком-то сарае. Далее из сарая они проследовали через какой-то запущеный сад, потом была калитка, закрытая на простой крючок, другой сад, уже не столь заброшенный, и в результате наши путешественники попали на территорию соседнего двора, смежного с участком Горина. В этом дворе, по счастью, не оказалось собаки, да и из дома по причине раннего часа никто не показывался, так что без каких-либо проблем беглецы вышли на соседнюю параллельную улицу. И буквально через пару минут к ним подъехало желтое такси.

Уставшие ждать хозяина в лимузине Длинный и Прима перелезли через забор и долго ходили вокруг тщательно закрытого дома. Гангстеры попытались было взломать двери, но их спугнул сработавший ревун – математик перед уходом включил сигнализацию. Естественно, Длинный и Прима сразу же ретировались. Потом они пару раз приезжали к особнячку, и даже сумели попасть внутрь дома. Но там, понятное дело, никого не было, и они так и не смогли объяснить ни соратникам, ни самим себе куда же делся их главарь. В отместку дом Глеба ими был сожжен.

МА и парамирик Брянцев проехали на такси совсем немного и вышли из автомашины возле городской Госпитальной клиники. Главный вход в шесть часов утра, естественно, был закрыт. Они обошли здание и с уже тыльной его стороны остановились около какой-то двери.

— Снимайте плащ, — сказал математик.

Оставшись в машине наедине с Валерией, финансист Юрий Брянцев, дав указание шоферу, пристально посмотрел на суженую. Смущенная Рюмина отвернулась к окну.

— Тебе сколько лет? — спросил Брянцев. — Все-таки хотелась бы знать, на сколько стара моя… супруга.

Помедлив, красавица ответила:

— Двадцать восемь. Очень много?

Лицо ее разрумянилось, она внутренне приготовилась к словесному бою, и вид у нее был уже задорный.

— Да нет, в самый раз. А какие ты языки знаешь?

А вот этот вопрос Валерию удивил, к такому она не была готова. Поэтому она просто пожала плечами.

— Ну в школе-то ты какой-то изучала?

— Немецкий.

— А языки романской группы ты, значит, не понимаещь?

— Нет, — подтвердила Рюмина.

— Ну тогда, моя милая, поедем в Испанию. На Балеарские острова. Туда редко ездят наши соотечественники.

— Зачем?

— В свадебное путешествие. Паспорт заграничный есть?

— Не-ет.

— Оформим. Девчонку возьмем с собой. Пусть мир посмотрит.

Когда она заканчивает учебу?

— В мае.

— Ну тогда в июне и поедем.

Брянцев ехидно улыбнулся. В глазах Рюминой читалось недоверие и недоумение. Она никак не могла сообразить, серьезно ли говорит об этом миллионер или просто так зло шутит. Юрий продолжил абсолютно серьезным тоном:

— Положение наше, благодаря тебе, довольно своеобразное и щекотливое. Не знаю, как тебе, но мне несколько непривычно мое новое состояние… Ты же понимаешь, что у нас есть несколько способов разрешить эту проблему… Я подумал, подумал, посмотрел на тебя повнимательней и пришел к выводу, что ты, в принципе, годишься на роль матери моих детей. Ты высокая, красивая и можешь улучшить мою невзрачную породу. В конце концов, ты ничем не хуже других моих знакомых женщин, ну а уж по части предприимчивости можешь дать многим из них большу-у-ю фору.

Валерия слегка зарделась от таких характеристик в свой адрес и поэтому снова отвернулась к окну.

Помолчали, думая об одном. И так, в молчании, подъехали к дому Рюминой. Сказав водителю, что сейчас же поедет дальше, Брянцев вышел из машины и подал руку Валерии. Лерочка поблагодарила его и хотела было идти, но Юрий ее руку не отпускал.

— Знаешь, — сказал он, — мне почему-то кажется, что ты все-таки женщина порядочная и сама чувствуешь некую неловкость. Посему, начнем нашу семейную жизнь с самого начала. Я назначаю тебе свидание. Сегодня в восемь, идет?.. Хорошо, я за тобой заеду. Сходим в хороший ресторан… А хотя бы "Лютецию"!? Ну вот, уже нашли!

Тут только Валерия заметила, что неподалеку в кустах стоят два гражданина: один с фотоаппаратом, другой с видеокамерой и усиленно их снимают.

— Привыкай к вниманию прессы, но прошу, ничего им не рассказывай. Обязательно переврут и испохабят.

И, глядя в глаза красавице, Юрий тихо, почти шепотом, сказал:

— Если ты родишь мне ребенка, мы с тобой узаконим наши отношения в ЗАГСе. А еще в каком-нибудь тихом месте повторим венчание.

И, окинув прелестную Валерию откровенным и лукавым взглядом, миллионер произнес:

— Нет, все-таки от такой женщины одного мало. Лучше ты родишь мне двоих ребятишек.

Юрий Брянцев, сняв плащ, остался в сиротском больничном одеянии. Математик уложил плащ в чемоданчик. Затем достал оттуда белые врачебные одежды и натянул их на себя. Халат и шапочка шли ученому. В них он действительно смахивал на настоящего врача, а фонендоскоп, неизвестно откуда появившийся на его груди, дополнял этот облик.