Парамирик, или последний интеллигент

Брянцев охотно бы откликнулся на это приглашение и навсегда покинул опостыливший ему гараж, но стальной ободок на его руке крепко держал запястье и никуда не отпускал. Поэтому он только молча продемонстрировал своему первому знакомцу в этом мире наручники, соединявшие его с отопительной батареей.

Дядя Фима огорченно покачал головой и только успел вымолвить: "Ну что ж вы так, ребята…"

Один из охранников поднялся с решительным и недовольным видом со своего места и направился к наглому пенсионеру, дабы размазать его по стенке. Был этот парень высок и грузен, даже толст, видимо, в юности он неумеренно качался и не в меру жрал анаболики. На минуту его грузная фигура закрыла от привязанного к своему месту Юрия тщедушную фигурку дяди Фимы, и поэтому наш герой так и не увидел, что произошло. Просто бандит замахнулся и тут же скорчился, застонав: "Ой, больно". После чего неспешно, как в замедленном кино, стал опускаться на пол. Второй его напарник тут же вскочил со своего места и навел на Ефима Степановича пистолет.

Было абсолютно ясно, что сейчас он будет стрелять. Но медленно оседавший браток мешал ему прицелиться. Дальше молнией промелькнула стальная палка, показавшаяся Брянцеву знакомой, и черный пистолет с грохотом упал на пол. Вынырнувший из-за падающего бандита дядя Фима тут же ткнул своей железкой второго своего противника и остался единственным человеком, стоящим в этом помещении на собственных ногах. Все произошло так быстро, что Юрий Андреевич и моргнуть-то успел раза два-три. Неспешно достав из кармана какой-то аэрозольный баллончик, Ефим Степанович прыснул из него в лицо обоим охранникам. Те сразу перестали издавать звуки и шевелиться. "Пусть отдохнут," — пояснил он, отстраняясь от них подальше. В помещении распространился не очень приятный запах, показавшийся Юрию знакомым. Потом дядя Фима подошел к узнику, подергал наручники и спросил, у кого из охранников ключи.

Брянцев показал. Покопавшись в карманах поверженных врагов, ветеран вооруженных сил извлек из них немало интересного. Все изьятое он разложил на верстаке. Потом отстегнул Юрия от батареи и попросил его ему помочь. Под руководством Ефима Степановича они вдвоем подтащили лежащих бугаев к тому же стояку, куда прикован был Брянцев. Затем задрали у каждого по одной руке, и теми же наручникам пристегнули бандитов друг к другу, пропустив наручники вокруг трубы. После чего, используя тиски и кувалдочку, все найденное у охранников оружие дядя Фима изуродовал: расплющил стволы и магазины у пистолетов и переломал лезвия у ножей. Патроны же выбросил в выгребную яму.

— Ну нам пора, — объявил он наконец.

И впервые за два дня Юрий Андреевич оказался на свежем воздухе. Оказывается, его держали в гараже, пристроенном к какому-то особняку. Участок вокруг дома был окружен двухметровым забором. Прямо у входа в гараж наш герой увидел третьего охранника.

Тот сидел на земле, прислонившись спиной к воротам, и явно был без сознания. Рядом с ним стояла злобная псина, которая сначала хотела было броситься к ним, но поведя носом, наоборот отпрыгнула в сторону и залаяла издали. Другая собака лежала у ворот на улицу и не подавала никаких признаков жизни. Повозившись с запорами, дядя Фима открыл калитку и, выпустив Брянцева, вышел сам.

Он абсолютно не обратил никакого внимания на странную обстановку во дворе дома, словно бы ничего и не заметил.

На противоположной стороне улицы их ждал старенький "Москвич" морковного цвета. "Владимир Палыч," — представил Ефим Степанович водителя. — "Юра Брянцев, мой хороший знакомый," — пояснил он для бывшего сослуживца.

— Это хорошо, что ты так быстро. Значит, я еще до обеда успею в автомагазин, — обрадовался бывший политработник Поскребышев, заводя машину. — У меня, Фима, понимаешь, сальники старые, надо бы заменить.

Когда машина тронулась с места, любитель поговорить — Владимир Павлович спросил:

— Так ты здесь живешь, Юра?

— Нет, я здесь в "гостях" был, — ответил задумчиво Брянцев, уловив по мимике Ефима Степановича, что водитель не в курсе и посвящать его в перепитии дела не очень желательно.

— А чего там собаки лаем заливались? Когда ты вошел, — пристал отставник к бывшему сослуживцу.

— Да они меня на дух не переносят, — улыбаясь сообщил маленький дядя Фима.

От него действительно воняло не очень приятно.

"Как от какого-то зверя," — подумал сидевший рядом Брянцев."От медведя?" — предположил он, вспомнив рассказ отца — завзятого в молодости охотника — о том, что один из его знакомых выспорил отличный охотничий нож золлингеновской стали с помощью медвежьего жира.