Паранджа страха

Я осталась без средств к существованию. Бежать было не на что. Кроме того, вернется мой муж, и все начнется сначала. В это время позвонил отец.

- Какой стыд! - выпалил он вместо приветствия. - Твой муж поставил меня перед неприемлемым выбором. Чтобы вернуться, он просит десять миллионов алжирских динаров*. Если я откажусь, он заберет детей себе, а ты будешь жить со мной. Я в тупике, потому что не хочу, чтобы ты возвращалась ко мне. В то же время я не хочу ему платить. Поговори с ним сама, если, конечно, хочешь жить с дочерьми. О том, чтобы я дал ему денег, и речи быть не может. Ищи другое решение.

Он бросил трубку, не дожидаясь ответа. Я оказалась перед неразрешимым выбором: не хотела, чтобы он возвращался, но и не хотела расставаться с дочерьми.

Как решить эту головоломку? Денег, чтобы уехать из страны, у меня больше не было. Девочки сейчас придут из школы, наверное, думая, что к их приходу у меня уже будет разрешение. Но реальность так жестока, намного хуже, чем они рассчитывали. Я была очень расстроена, когда девочки пришли из школы, и Нора сразу это заметила. Рассказав им обо всех свалившихся на нас неприятностях, добавила:

- Я никогда с вами не расстанусь. Лучше умереть!

- Мы тоже хотим остаться с тобой. Не сдавайся, мама; Это твоя жизнь, - подбодрила меня Нора.

- Я готова бороться.

Эти слова придали мне храбрости, необходимой, чтобы противостоять трудностям.

- Я не хочу, чтобы мне навязывали свою волю, за что я буду расплачиваться всю жизнь! Я хочу развестись и спокойно жить с вами без чьего-либо давления и контроля. Я не позволю раздавить себя. Мне больше тридцати лет, и я уже достаточно взрослая, чтобы ни перед кем не отчитываться.

- Ты можешь всегда рассчитывать на нас. Правда, Мелисса?

- Конечно, - подтвердила младшая дочь. - Я боюсь, что с тобой что-то случится и нас заставят жить с отцом.

- Я буду очень осторожна, дорогая! Никто нас не разлучит.

Мы пошли спать. Я пыталась заснуть, но одна мысль не покидала меня: способен ли мой отец отдать моих дочерей зятю?

Следующим вечером отец по телефону сообщил об изменении ситуации. Абдель по-прежнему требовал десять миллионов динаров за свое возвращение, а в случае отказа теперь не хотел забирать дочерей, поскольку не верил в свое отцовство. - Что мне теперь делать с вами тремя?! - кричал отец. - Я не позволю вам жить со мной до конца моих дней! Лучше уж заплатить.

- Мы не станем для тебя обузой! - заверила я. - Я сама буду заниматься дочерьми и никогда не запятнаю твоей репутации. Ты никогда не пожалеешь, поверь мне.

- Никогда! Ни за что! Что подумают люди, узнав, что моя дочь одна воспитывает детей? Что я не следую канонам нашей почитаемой веры? Лучше убить вас троих, чем пережить такой позор!

- Я уважаю вас, отец, но послушайте меня: даже если вы дадите Абделю деньги, которые он требует, жить с ним я не буду. Отец, не забывайте, что он три раза от меня отрекся. По исламским законам я больше не жена ему!

- Так вот как ты теперь отвечаешь! Мадам решает сама! - не без доли сарказма сказал отец. - А что думают о твоем решении дети?

- Дочери хотят остаться со мной. С отцом они несчастны.

- Хорошо, - сказал отец, закрывая спор, - больше я не хочу тратить свое время на тебя и твоих детей.

Я не могу содержать вас до конца своих дней! Не для того я выдал тебя в шестнадцать лет замуж, чтобы снова забрать через семнадцать. Я не должен тебя воспитывать. И твоих дочерей тем более. Вы больше не входите в круг моих обязанностей. Я слишком стар, чтобы начинать все сначала.

- Не хочу быть для вас обузой, но Абдель трижды отрекся от меня, перед тем как уйти. Перед Всевышним я больше ему не жена. Я сама в состоянии достойно воспитать дочерей так, чтобы вы ими гордились! звольте нам жить возле вас. Я могу работать, если понадобится.

Я слышала, как голос отца становится все более напряженным.

- Никому не рассказывай, что от тебя отреклись.

Повторяю: в роду Шариффов не разводятся. Мы с твоей матерью отправляемся в Испанию. За время нашего отсутствия ты должна уладить проблему со своим мужем.

К нашему возвращению все должно быть как прежде.

Это все, что я могу тебе сказать.

Он закончил разговор. Я не смогла убедить отца, но сумела отстоять свою точку зрения и гордилась собой.

Его слова больше не имели надо мной прежней силы.

Я начала самоутверждаться перед семьей, твердо решив покинуть свою тюрьму, в которой находилась с рождения. Надо было испробовать все средства, чтобы уехать из страны вместе с дочерьми. Я хотела, чтобы они жили как свободные женщины, свободные от страха и насилия.

Мои родители едут в Испанию. До их возвращения у меня было время, чтобы найти выход.

В то время в Алжире одинокая женщина с двумя молоденькими девочками без сопровождения мужчины вызывала интерес и желание показывать на нее пальцем.

- Вот она! Вот она! - бормотали, видя нас на улице.

Напряжение возрастало.

- Двери по-прежнему открыты? - спросил меня незнакомый молодой человек, явно решивший покрасоваться перед своим приятелем.