Паранойя

Хотя корпорация «Трион» больше не выпускала трубки для цветных телевизоров, трубка Годдарда по лицензии была передана «Сони», «Мицубиси» и другим японским компаниям, производящим телевизоры для Америки. Сам Годдард занялся электронными коммуникациями, где знаменитый модем Годдарда стал очередным прорывом в технологии. Теперь в «Трионе» производили сотовые телефоны, пейджеры, компьютерное железо, цветные лазерники, микрокомпьютеры и прочие штучки.

В дверях приемной появилась сухощавая женщина с курчавыми каштановыми волосами.

— Вы, должно быть, Адам?

Я крепко пожал ей руку.

— Рад познакомиться.

— Меня зовут Стефани, — сказала она. — Я ассистент Тома Лундгрена.

Стефани повела меня к лифту, и мы поехали на шестой этаж. Немножко поболтали. Я старался говорить с энтузиазмом, но не перебарщивая; Стефани рассеянно слушала. Шестой этаж был весь разгорожен перегородками, и люди сидели в отдельных кубиках. Я шагал вслед за Стефани по лабиринту, думая о том, что не нашел бы обратного пути к лифту, даже если бы сыпал хлебные крошки. Все здесь было стандартным до безликости, за исключением монитора, мимо которого я прошел, с трехмерным изображением головы Джока Годдарда — усмехающейся и вертящейся, как у Линды Блэр в «Изгоняющем дьявола». Попробуйте сделать нечто подобное в компании «Уайатт» — я имею в виду с головой Ника Уайатта, — его гориллы ноги бы вам переломали!

Мы подошли к конференц-залу с табличкой «Студебекер».

— "Студебекер"? — удивился я.

— Да, все конференц-залы носят названия классических американских машин. «Мустанг», «Тандерберд», «Корветт», «Камаро». Джок любит американские автомобили.

Она произнесла слово «Джок» так, словно заключила его в кавычки, давая понять, что не общается с шефом на ты, просто все его так называют.

— Хотите что-нибудь выпить?

Джудит Болтон велела мне всегда отвечать «да», поскольку люди любят оказывать услуги, и все, включая секретарш, будут потом обсуждать мое поведение.

— Колу или пепси, все равно, — сказал я. — Спасибо.

Я сел за стол лицом к двери — однако не во главе стола, а сбоку. Через пару минут в помещение вошел плотный человек в костюме цвета хаки и темно-синей рубашке с логотипом корпорации. Том Лундгрен: я сразу узнал его благодаря досье, подготовленному для меня Джудит Болтон. Глава отдела персональных устройств связи. Сорок три года, пятеро детей, заядлый игрок в гольф. За ним появилась Стефани с баночкой колы и бутылкой минералки.

Лундгрен сжал мою руку, чуть не раздавив ее.

— Адам? Я Том Лундгрен.

— Рад познакомиться.

— Взаимно. Я много о вас слышал.

Я улыбнулся и скромно пожал плечами. Лундгрен был без галстука; рядом с ним я выглядел как представитель похоронного бюро. Джудит Болтон предупреждала, что такое может случиться, но посоветовала все же одеться для собеседования как можно более формально — в знак уважения, так сказать.

Лундгрен сел рядом, повернувшись ко мне лицом. Стефани тихо испарилась, так же бесшумно закрыв за собой двери.

— Полагаю, работать в компании «Уайатт» приходится напряженно?

Его тонкие губы то и дело раздвигались в быстрой улыбке, столь же быстро исчезавшей без следа. Кожа на лице выглядела покрасневшей — то ли от частой игры в гольф, то ли от какого-то воспаления. Он быстро дергал правой ногой вверх-вниз. Настоящий сгусток нервной энергии! Казалось, Том перебрал с кофеином. Я тоже невольно занервничал, потом вспомнил, что он мормон и не пьет кофе. Не хотел бы я с ним встретиться после того, как он выпьет пару чашек! Его бы наверняка вынесло на межгалактическую орбиту.

— Я работы не боюсь, — ответил я.

— Рад слышать. Мы тоже. — Улыбка вспыхнула на губах и погасла. — По-моему, в нашей компании подобрались блестящие специалисты. Все работают как часы. — Лундгрен открутил крышку и отхлебнул минералки. — Я всегда говорил, что «Трион» — отличное место для работы, когда ты в отпуске. Ты можешь отвечать на электронные послания, получать голосовые сообщения, делать все, что угодно, — и тем не менее за отдых приходится расплачиваться. Ведь когда возвращаешься, твой почтовый ящик полон доверху, и все равно к концу дня чувствуешь себя выжатым, будто лимон.

Я кивнул и понимающе улыбнулся:

— Мне это знакомо. Крутишься как белка в колесе, причем не в одном. Главное — правильно выбрать колесо.

Я зеркально отображал все жесты Лундгрена; он, похоже, этого не замечал.

— Верно. Вообще-то мы не собирались никого нанимать, но одного из наших менеджеров внезапно перевели в другое место.

Я снова кивнул.

— "Люсид" — гениальная штука, она действительно помогла Уайатту остаться на плаву. Ваше детище, да?

— Скорее моей команды.

Кажется, ему это понравилось.

— Вы, должно быть, классный специалист, раз сумели такое придумать.

— Не знаю. Я много работаю, мне нравится мое дело — и я попросту оказался в нужном месте в нужное время.

— Вы слишком скромничаете.

— Возможно.

Я улыбнулся. Он действительно поверил в мою напускную скромность и прямоту!

— Как вы это сделали? В чем секрет?

Я выдохнул, сложив губы колечком, словно вспоминая о прошедшем марафоне. Потом покачал головой: