Паранойя. Почему он? (СИ)

И это после того, что произошло? Просто вот это сраное «всё»?

Сейчас понимаю, уйдя из кухни молча, он оказал мне огромную услугу. Слышать его раздраженный, нетерпеливый голос гораздо больнее и унизительнее. Но сцепив зубы, озвучиваю причину звонка.

-У тебя камеры на кухне, охрана все видела.

-И? – следует невозмутимый ответ.

-Ты что, совсем бухой? Иди забери эти чертовы видео. Сделай, бл*дь, что-нибудь!

-Истерить перестань и включи, наконец, мозги!

-То есть у тебя всё под контролем? Можешь кого хочешь насиловать под носом у своей жены, и никто слова не скажет, верно? – спрашиваю ехидно, кипя от бешенства.

-Верно, Настюш, - насмешливо соглашается он и, сделав затяжку, издевательски выдыхает. – Особенно, когда хм… «насилуешь» девку, которая просто ломается для вида.

-Ты - редкостный мудак! – выплевываю до невозможности банальный ответ, но я просто не знаю, что ещё сказать. Мне стыдно и в тоже время рвет на части от негодования. Сбрасываю звонок, и начинаю расхаживать взад -вперед, пытаясь сдержать подступившие слезы.

Да, он прав, я не слишком –то сопротивлялась, но неужели ему мало того, что он сделал? Зачем опускать меня еще сильнее? Зачем, мать его, з а ч е м? Чего он добивается этим? Я и без его издевок чувствую себя грязной, подлой тварью.

А, впрочем, какая к черту разница? Пошло оно всё! Сейчас я уеду из этого проклятого дома, а завтра из города, и как бы не было тяжело, вернусь к привычной жизни и забуду эту скотину. Дома будет проще: никаких искушений, случайных встреч, разговоров…

***

-Ну, и куда ты собралась? – раздается позади его голос. Едва не подпрыгнув, оборачиваюсь резко и натыкаюсь взглядом на букет Ильи в руках Долгова.

-Зачем ты его принес?

-Решил выкинуть, раз пошёл на улицу. Не люблю, когда гости оставляют после себя мусор. Тебе ведь он всё равно не нужен? - снова насмехается он, имея в виду вовсе не букет.

-Дай сюда! – преодолев разделяющее нас расстояние, подаюсь к нему. Но Долгов перебрасывает цветы в другую руку и поднимает над головой, словно я собачка. – Ты больной что ли? Прекрати эти игры!

-Ты прекрати и определись уже, наконец! Либо ты держишься за ручку со своим кудрявым додиком и строишь из себя святую невинность, либо принимаешь нашу ситуацию и не еб*шь мне мозги, названивая, прося, умоляя, плача…

-Замолчи! – обрываю его, отводя взгляд, не в силах слушать эту позорную правду.

-Я замолчу, Настюш, не переживай. Всё будет, как захочешь. Кроме одного: как бы тебе не хотелось, чтобы я тебя заставил или изнасиловал, но нет, маленькая. Я тебе таких авансов и подарков делать не стану. Ты либо сама ко мне придешь. Честно, без отмазок! Либо берешь этот сраный букетик, и уеб*ваешь раз и навсегда, не оглядываясь и не напоминая о себе! – он вручает мне букет, и прожигает настойчивым взглядом, от которого все внутри начинает дрожать. Сглатываю подступивший, острый ком и переступая через себя, шепчу:

-Не оглянусь и не напомню, не переживай. Но твоей любовницей я не буду.

-Ты уже, Насть, она.

-Значит, больше не буду.

-Не будь, - усмехнувшись, просто соглашается он и подзывает кого-то из охраны.

Слезы обжигают глаза. Обидно, что все так легко и просто. Я дура, знаю, но его «не будь» звучит, как не сильно – то и хотелось, и это бьет по самолюбию. Отворачиваюсь, чтобы не видеть и не слышать, о чем он будет говорить. Руки трясутся, а внутри горит раскалённым огнём, словно часть себя оторвала с мясом. Разумом понимаю, что поступаю правильно: ничего хорошего меня не ждет, если соглашусь быть с ним, но душа на части разрывается, ибо глубоко внутри я наивно верю в нас. Верю, что, несмотря на все «но», могла бы быть с ним безумно счастливой, и сделать счастливым его, и что мы не только про что-то грязное и пошлое, а про что-то своё, понятное лишь нам двоим… - в общем, типичные, девчачьи глупости, от которых следует бежать за тысячи километров, что я и собираюсь сделать. Смахиваю слезы и решительно встречаю его взгляд, когда подъезжает машина.

-Держи, - протягивает он мне связку ключей. Вскидываю недоуменно бровь, на что он закатывает глаза и тяжело вздохнув, поясняет. – Это ключи от квартиры моей матери, поживешь там, пока твой брат не уберется в Москву. Тебя никто не найдет и не побеспокоит.

-Я не возьму, - открещиваюсь, глядя на него во все глаза.

-Бери, хватит цирк устраивать. Я с тобой возился не для того, чтобы потом все равно что-то случилось.

-Все самое худшее со мной уже случилось, благодаря тебе! Так что засунь себе свою заботу, знаешь, куда?! – огрызаюсь, не в силах сдержать эмоции. Меня трясет от этих бесконечных качель и перемен настроения: то он заботливый, то грубый, то холодный, то ласковый, то в бешенстве… Я устала! Не могу больше.