Паранойя. Почему он?

-Хорошо, - улыбнувшись, поцеловал в уголок губ. – Главное – не загоняйся из-за моей тупости, не накручивай всякую херню. Ты необыкновенная. У такой девочки всё должно быть красиво, по-особенному, а не в разбитой машине с потным мужиком.

Его слова бальзамом пролились на мое раненное самолюбие, хоть и смутили неимоверно. Зардевшись, я отвела взгляд и тихо призналась:

-Мне не нужно «красиво», мне нужен ты. Ты для меня «по – особенному».

Серёжа усмехнулся и помедлив, впился глубоким, с ума сводящим поцелуем. Через несколько минут мы уже дышали, как загнанные, сгорая от желания.

-Полетели куда-нибудь? – следует недвусмысленное предложение между жадными, горячими поцелуями.

-По –моему, мы уже отлично полетали, – отшучиваюсь, надеясь, что Серёжа не станет развивать эту тему.

Но куда там?

-Я серьезно, Настён, - отстранившись, разбивает он мои надежды в пух и прах. – Куда бы ты хотела?

-Серёж, мне абсолютно неважен антураж, - отзываюсь с улыбкой, хотя она стоит огромнейших усилий. Мозг кипит в попытках придумать правдоподобное объяснение, почему я не могу поехать заграницу. Но тщетно, поэтому тихо прошу. - Давай, не будем заморачиваться. Пусть будет по –простому.

-А «по-простому» это как?

-Ну -у… как у пчеловода и газосварщика, например.

Серёжа несколько секунд смотрит на меня, как на придурковатую, а потом начинает смеяться.

-Настька, ты – чудо: все девки о ПарижАх мечтают, а тебе сельский романтИк подавай.

-Ну, а что тебя удивляет? У «необыкновенных» девушек и причуды соответствующие, - выдаю с кокетливой полуулыбкой, и сама себе поражаюсь.

Мама была бы довольна – определенно, её лекции не проходят даром. Вот только меня эта необходимость юлить угнетала. Стыдно было и не по себе.

Нет, я не врала, когда говорила, что антураж меня мало волнует, но, если бы не высокое положение папы Гриши, которому наверняка доложат о моих передвижениях еще до того, как сяду в самолет, я бы предложила поехать в Ниццу.

Счастье, любовь и беззаботный смех всегда ассоциировались у меня именно с этим городом. Моя первая поездка заграницу была именно в Ниццу, и я влюбилась в неё с первого же вздоха. До сих пор помню, как вышла из самолёта, вдохнула этот солено – влажный воздух и пропала… Чувство было, словно кто-то за секунду до того, как открылись двери, прошел мимо с ионизатором воздуха в одной руке и букетом прекрасных цветов в другой.

Видимо, что-то неописуемо-восторженное отразилось тогда на моем лице, потому что папа Гриша щелкнул меня по носику и подразнил:

-Таська, у тебя сейчас слюна капать начнёт.

- Пахнет вкусно, - смутившись, поделилась я с улыбкой.

-То ли ещё будет, - пообещал он и приобняв маму, тихо спросил. – Ну, как тебе?

Мама тогда ещё не словила звезду и была более искренна в проявлении своих эмоций, поэтому ответила такой счастливой улыбкой, что кажется, затмила блеск Средиземного моря. Никогда не забуду, как у нее сверкали глаза; какой влюбленной и ослепительно красивой она была. Впрочем, всё тогда казалось невероятно красивым, романтичным и, естественно, произвело на меня неизгладимое впечатление. С тех пор городом любви и романтики стала для меня Ницца, а не Париж, как для большинства девчонок, которым модель красивых отношений транслировало кино. Хотя суть в общем-то одна. Просто они смотрели его по телевизору, я же видела это кино наяву и могла в подробностях представить своё собственное.

В нём мы с Серёжей на небольшой, но уютной вилле в Мон Борон с восхитительным видом на Бухту Ангелов. Я просыпаюсь до восхода солнца, чтобы увидеть, как первые лучи ласково скользнут по любимому лицу. Берусь за кисти и начинаю создавать серию портретов самого притягательного на свете мужчины. Он спит и не догадывается, что я в эту секунду каждым мазком признаюсь ему в любви.

Фиолетовый: ты - моя мания.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Синий: ты –моя сила.

Зеленый: ты – моя энергия.

Желтый: ты – мое вдохновение.

Красный: ты – моя любовь.

Когда я закончу, он все еще будет спать, я же продолжу шептать о своей любви каждым шагом по Английской набережной, спеша на Кур Салейя, чтобы купить свежайших прованских овощей, анчоусов, багетов, фруктов и нежнейший тропезьен. Продавцы будут смотреть на меня с понимающими улыбками, а я - улыбаться им в ответ, вдыхая умопомрачительный аромат цветущей мимозы, лимонов и моря. Вернувшись домой, я открою все окна, и наполню им наш дом. А после прозвучит еще одно моё «люблю». Возможно, неумелое, так как с кулинарией я на «вы», но искреннее и очень старательное. И когда завтрак будет приготовлен, я вернусь в нашу постель, прижмусь к горячему, сильному телу, вдохну терпкий аромат кожи, и скользнув губами по слегка колючей щеке, прошепчу:

- Je t’aime follement amoureux. (пер. фр. Я люблю тебя, безумно люблю)

Серёжа проснётся и всё поймет по взгляду, улыбнется так, как только он умеет и подмяв меня под себя, поцелуями и ласками повторит мои слова, наполняя собой.