Паранормальные приключения

Я уверена не была, но попытка — не пытка. Сделав все, как сказал Марк, я прикрыла глаза и стала водить рукой из стороны в сторону, стараясь почувствовать знакомый электрический разряд. Потом поняла, что импульс должен исходить от крови, поэтому стала рукой перебирать рубашку, пытаясь нащупать незримую связь.

Не знаю, сколько прошло времени, когда у меня наконец-то получилось. Цепочка буквально дернулась в руках, прошибая меня током, а затем ткнулась в конкретную точку.

— Ночлежка для бездомных. И почему я не удивлен? — устало произнес Матаис.

— А что не так с ночлежкой?

— Бездомные — лучшая пища для джинна. Они загадывают легкие глупые желания, типа бутылки водки или новой одежды, и даже не подозревают, чем расплачиваются.

— И чем же?

— Своей жизнью, — вздохнул Марк и стал сворачивать карту. — Первые два желания отнимают у людей десятилетия. Последнее — убивает. Джинн выпивает энергию «клиента» и уничтожает его. Чем больше боли чувствует человек в момент смерти, тем сильнее напитывается злой дух.

Все это Марк объяснял уже в дороге, обгоняя машины, нарушая правила. Матаис сидел сзади вместе со мной, задумчиво разглядывая проносящиеся мимо дома. Ему явно было что добавить, но экзорцист предпочитал молчать, что меня вполне устраивало. Мне нравилось слушать глубокий голос мужа, он доходчиво объяснял сложные вещи, отчего они легче запоминались.

— Бомжи хороши еще и тем, что их никто не ищет. — Все же вмешался в объяснения экзорцист. — Раньше джинн был гораздо аккуратнее и убивал лишь их, но затем что-то изменилось.

— Есть предположения? — уточнил Кирилл.

— Несколько. И все они мне очень не нравятся.

— Не хочешь поделиться?

— Сначала проверю догадки. Долго еще?

— Почти приехали. Сейчас, только завезем нашего драгоценного сотрудника в безопасное место и поедем дальше.

Я не возражала. Свою часть работы я выполнила и теперь могла отдыхать со спокойной совестью. Думала, что Марк оставит меня в кафе или, на худой конец, в отеле, но место оказалось совсем неожиданным.

— Церковь? Серьезно?

— Дом Господний на освещенной земле — лучшее убежище, — не разделил моего скепсиса Матаис.

— Никаких возражений и пререканий. Сидишь и тихо ждешь нас внутри. В неприятности не влипаешь. Все ясно?

— Да, папочка, — хмыкнула я, вылезая из салона.

— Умница. Скоро будем, не скучай.

— Даже не планировала, — пробурчала себе под нос, провожая взглядом сорвавшуюся с места машину.

Только минуту спустя поняла, что карта и остальные вещи для поиска остались у меня. Чертыхнувшись, принялась запихивать это добро в рюкзак, пока кто-нибудь не увидел окровавленную рубашку.

Церковь была типичной. Белые стены, золотые купола. По центральной дорожке то и дело курсировали бабушки в платочках, осеняя себя крестными знаками. Вздохнув, я поплелась ко входу. Конечно, можно было посидеть на лавочке, но погода не располагала к прогулкам. Безжалостный мороз постепенно крепчал, а с запада дул пронизывающий стылый ветер, кусая за нос и щеки.

Внутри — иконы, кресты и свечи. Много-много свечей, освещающих не только прихожан, но и расписные чарующие стены. Разглядывая изображения, я неспешно обошла притвор, полюбовалась иконостасом, подошла к канону, невольно вспоминая сестру. А затем притулилась в уголочке на лавочке, тихонько разглядывая народ. Удивительно пестрый и такой разный, со своими запросами, мыслями и чувствами.

— Хорошо тут, — раздался скрипучий голос, и я перевела взгляд на сидящего рядом дедушку.

— Хорошо, — согласилась вежливо.

— Правильное здесь место, намоленное. И энергетика чистая, приятная. Никакого зла, никаких страхов.

— А что для вас зло?

— Разное, девонька, разное. Когда и сам человек зло, что свою душу чернее ночи сделал и другим тьму несет. А когда и твари ночные, как зло самое страшное…

При упоминании ночных тварей я вздрогнула и посмотрела на старика уже внимательнее.

— Так разве существуют они, твари ночные?

— Существуют, девонька, еще как существуют. Одни серединка-на-половинку, слишком трусливы, чтобы серьезно вредить. Так, развлекаются помаленьку. Другие же в крови купались, да так охочи до нее и остались. Но ты это и без меня знаешь ведь.

— Простите?

— Вижу я в тебе родную душу, девонька. Проклятие, что всю жизнь с тобой шаг в шаг будет. Хотел бы сказать, что все во благо, но, увы…

— Кто вы?

— Уставший от жизни старик, — пожал плечами собеседник, и уголки его губ опустились. — Одиночкой жил, одиночкой и помру. А ты, девонька, береги себя и близких. Судьба у тебя будет ой непростая. Но ты справишься. Точно справишься.

— Спасибо за наставление, дедушка, — поблагодарила я тихо, особо не веря словам одинокого пожилого человека.

А он, словно подслушав мои мысли, медленно покачал головой:

— Я тоже не верил, когда мне говорили. Думал, что самый умный и сильный. Верил, что неуязвимый, да только за мою глупость другие платили. Немало людей я схоронил — боевых товарищей и любимых. Не повторяй моих ошибок. И друзьям не давай. Они думают, что справятся со злом, что в мир пришло. Молодые, горячие. Но не им тягаться с тьмой. Не сейчас…