Паранормальный апокалипсис

– Ты никуда не уйдешь дальше туманной изгороди, щенок! – тихий и спокойный голос внутри головы теперь принадлежал Ведерникову, – я найду тебя, где бы ты ни прятался, и убью! Старый мир мне надоел. Настала пора новой эры. Эры симбионтов. Знай, своим поступком ты сам убил свою мать, щенок!

Обвал здания прекратился лишь на секунду. Новый импульс силы, намного превышающий импульс Ивана, обрушился всей тяжестью на оставшиеся этажи здания.

Огромный корпус, разламываемый ударами разъяренного генерала изнутри, в течение нескольких минут превратился лишь в дымящийся, скрытый пылевым облаком, набор осколков и блоков, заживо похоронивших мать.

«Надеюсь, ты меня простишь за это!» – голос внутри излучал грусть, – «но я должен увести тебя прочь, Иван. Твоя роль серьезнее, чем ты думаешь»

Дальнейший путь к бегству для младшего Копылова раскрыл огромный монстр, легко проломивший бетонные плиты ограждения, и ринувшийся прочь, в просторы Братских земель.

Понимая, что своим бегством погубил мать, рыдая, юноша бросился прочь, вслед за исполином, всем сердцем желая вызволить хотя бы тело матери, но его тело, временно не принадлежащее Ивану, со скоростью быстрого автомобиля, несло сопротивляющееся сознание сквозь лес, огибая заброшенное село Анзеби по широкой дуге.

Глава 9. Неучтенные подразделения

– Остановись! – взмолился Иван – остановись и будь проклят! – выкрикнув вслух со всей силой, выплеснув порыв ненависти к надоедливому незнакомцу, Копылов, наконец-то был отпущен из объятий чужой воли.

Окрестности Анзеби и до изоляции были районом малозаселенным, полупустым и разрушенным, а теперь, издалека, с вышины холма, представляли и вовсе удручающую картину.

Изолятор дымился на горизонте, чадя в воздух широким, длинным столпом черноты. С другой стороны, виднелись столпы дыма, исходящие от города Братска.

Иван, отказывался верить в происходящее. Еще несколько дней назад он просто ходил в школу. Забавно и весело проводил время с друзьями, думая за школьной партой только о девочках и об очередной тренировке, ждущей вечером.

Теперь, лишившись всего, он понимал весь ужас сложившейся ситуации.

Когда отец покинул семью, исчезнув в загадочной деревне Бамбуй, за спиной шептали многое, что придавало личности Ивана ореол загадочности и тайного обожания. Первые месяцы он очень тосковал о потере Дениса, с головой уйдя в новое спортивное направление, однако живая, бойкая натура все-таки возобладала над болотом грусти и скорби.

Чувствуя любовь и поддержку матери, чувствуя ответственность за сестру, младший Копылов приказал себе быть мужчиной, взвалив на себя тяжкую ношу главы семейства.

Прежде всего, это проявилось в том, что парень взял себя в руки, пообещав себе, что отныне близкие люди не увидят его грусти.

Теперь не осталось и самих близких людей… совсем…

Мама лежала где – то там, на территории обрушившегося изолятора, превратившись в изломанный набор костей и мяса под коллапсирующим центральным корпусом.

Арина осталась в городе, внутри захваченной школы и, о ее судьбе не было известно ровным счетом ничего.

По мнению Ивана во всем виноваты были два создания: противный, дальний родственник – генерал и чужая воля, проявившаяся незнакомым голосом внутри.

Иван поклялся, что с первым супостатом он разберется позже, когда поймет, как самостоятельно управлять клокочущей силой внутри себя, но со вторым нужно было расстаться раз и навсегда, прямо сейчас!

– Эй! Выходи! – заорал Иван, сотрясая воздух кулаками, – я вызываю тебя на бой, слышишь ты меня или нет?

Незнакомый голос, еще недавно звучащий внутри головы, ничего не ответил ему в пустом лесу, однако звук передернутого затвора, раздавшийся со спины, привел к запоздалому пониманию, что громко кричать в местности, наполненной врагами, дело непростительной роскоши:

– Твою-то Богу душу мать, Ваня! – знакомый голос, радостно выругался за спиной, – ты чего кричишь, как полоумный? Даша где?

За радостным возгласом последовал звук отстегнутого магазина и характерное клацанье затвора, извлекающего патрон, готовый к выстрелу.

– Дядя Игорь! – радостно воскликнул Иван, оборачиваясь к хорошо знакомому следователю, и тут же сорвался на рыдания, от переизбытка чувств.

Игорь Иванович все понял без слов, молча обнимая сотрясающегося юнца:

– Ну-ну, Ваня! Успокойся… Все произошло на территории СИЗО?

– Да! – выдавил из себя юноша.

– Значит, опоздал… – на секунду Игорь прижал раскрытую ладонь к глазам, маскируя мимолетную слабость, но затем быстро взял себя в руки, – давай-ка вот что сделаем. Заберемся в какой-нибудь домик дачный и хорошо растопим печь. В тепле разговор лучше клеиться.

Идти пришлось недалеко. Ненадолго оставив юношу одного, Игорь еще раз убедился, что за ним не выслали погоню.

Несколько пройденных километров по дороге, прилегающей к железнодорожному полотну, вывели их на станцию Галаченское, где предстал богатейший выбор покинутых дачных домиков.

Дорогой, Иван хоть немного успокоился:

– Прости за слабость, дядя Игорь! – извинился он, стыдясь чрезмерного проявления чувств.