Парацельс

«Но что особенно характерно для них, так это то, что они почти все живут всеми интересами своего времени, принимают участие в практической борьбе, становятся на сторону той или иной партии и борются — кто словом и пером, кто мечом, а кто и тем и другим. Отсюда та полнота и сила характера, которая делает из них цельных людей».

Эта была эпоха, «которая нуждалась в титанах и которая породила титанов по силе мысли, страстности и характеру, по многосторонности и учености».

К сонму этих титанов принадлежит и Парацельс.

Молодость

Прошлое поражало воображение, но было невозвратно утеряно. Неприступный рыцарский замок; безбедное существование за счет трудолюбивых и запуганных крепостных; рыцарские и просто разбойничьи подвиги, с захватом добычи у врагов или товаров у проезжего купца; славное служение королю; может быть, фантастический путь крестового похода и, главное, власть — в своем замке, на своей земле, над своими слугами и крепостными. Таким рисовался счастливый удел предков.

Что же осталось от этого?

Где-то в окрестностях Штутгарта замок рыцарского рода Гогенгеймов, давно уже перешедший в чужие руки, да никчемная для Парацельса принадлежность к дворянскому сословию.

Обо всем этом надо забыть.

Старинные сказания, записи и рисунки не сохранили нам облика и деяний предков Гогенгеймов. Надо думать, что в действительности все было гораздо прозаичнее. История этого рода, видимо, обычная история средней рыцарской семьи, по мере сил эксплоатировавшей своих немногочисленных крестьян, поставлявшей вооруженную силу сеньору и неизбежно близившейся к разорению.

Пo крайней мере, когда один из фон-Гогенгеймов — рыцарь ордена иоаннитов Георг Бомбаст — в 1468 году сопровождал предпринявшего путешествие в святую землю графа Эбергарда фон-Вюртемберга, то известно, что старый замок Бомбастов уже в течение ряда лет находился во владении госпиталя ближайшего города Эслингена. Перед этим замок был отдай в залог этому городу под полученные взаймы деньги.

Наступивший распад феодального строя похоронил под своими обломками и помещичье существование Гогенгеймов.

В девяностых годах XV столетия представитель этой семьи Вильгельм Бомбаст фон-Гогенгейм поселился в Эйнзидельне (Швейцария, кантон Швиц). Он — лиценциат медицины и практикующий врач. Какое жалкое занятие для потомка владетельных рыцарей!

Вильгельм в 1491 году вступил в брак; его жена-отпрыск старой эйнзидельнской фамилии Оксенер.

Через два года — в ноябре месяце — у них родился ребенок, которого назвали Теофрастом.

Простой крестьянский дом, в котором жил Вильгельм, стоял у моста через речку Зиль. Мост этот носил название Чертова моста. В суровой горной стране, среди трудолюбивых и мужественных швейцарцев прошло раннее детство Теофраста. Здесь он привык видеть упорный и тяжелый труд земледельцев.

Вокруг постоянно шли разговоры об опасностях, угрожающих маленькой стране от беспокойных соседей, и передавались увлекательные рассказы о подвигах швейцарских горожан и мужиков, сумевших разгромить при Земпахе австрийских рыцарей и у часовни св. Иакова — арманьяков, французские банды, призванные Габсбургами для подавления непокорных швейцарцев.

И другой замечательный рассказ должен был слышать ребенок: повествование о том человеке, чьим именем назвал его отец, бывший учеником итальянского ученого Леоничено, знатока теофрастовых писаний.

Сочинения греческого философа и натуралиста Теофраста тогда только что были извлечены из пыли забвения и приковали к себе внимание ученого мира. Воскрешение ботаники Теофраста и повышенный интерес к лекарственным растениям — крупное завоевание врачебной мысли этих дней.

Средневековая наука боготворила Аристотеля — он был почти безраздельным властителем дум философов и естествоведов. И отблески этого обожания упали на Теофраста, любимого ученика и многолетнего друга великого стагирита (Аристотель родился в греческой колонии Стагире).

В Афинах после смерти Аристотеля во главе им основанной философской школы стал Теофраст, и он привел школу своего учителя к высшему расцвету, снискав себе величайший почет.

Пусть заслуга основания философской системы принадлежала другому, — Теофраст сам был выдающимся ученым, трудолюбивым естествоиспытателем, замечательным оратором. Он даже превосходил своего наставника обширностью естественно-научных знаний.

Огромное количество сочинений оставлено им потомству—227 заглавий его трудов приводит Диоген Лаэрций. Они объемлют математику, астрономию, ботанику, минералогию и все части созданной Аристотелем философской системы.

Теофраст был ярым поборником опытных знаний, придавая исключительное значение тщательному изучению и описанию многочисленных конкретных явлений. В его ботанике описания жизни мангровых растений, индийской смоковницы и других растений сделаны с такой тщательностью и полнотой, что даже современной нам науке не осталось ничего иного, как подтвердить его сообщения.

Родился Теофраст в 371 году и умер в 286 году до нашей эры — 85 лет от роду.

И, может быть, так рассказывал о нем Вильгельм своему сыну: