Паразит

Паразит

Коротко стриженный молодой человек сидит за столом. Голова ощетинилась черным ежиком, взгляд замер, серый пиджак расстегнут, подчеркивает синеву галстука белая рубашка. Глаза молодого человека расширены, брови подняты, рот приоткрыт.

Алексей Викторович Барсуков, не подозревал, что такое может произойти с кандидатом в депутаты от «Надежной России». Услышать колкость, неприятный намек, даже крепкое словцо, можно на заводе и в общественном транспорте, но чтобы вот так…перед выборами?!!

Минуту назад к нему зашел пенсионер, обычный дед, из тех, которых называют «постепенными». И этот «постепенный», вместо приветствия лупит вопрос:

- Знаешь ты кто?

Алексей Викторович, если уж честно, немного струсил. На миг показалось, что это кто-то из прошлой жизни, в которой будущий депутат порядочно наследил. Барсуков выдавил улыбку.

Пенсионер подходит, волосатый кулак опускается на стол, глаза смотрят в упор.

- Знаешь ты кто? – повторяет он.

Алексей Викторович молчит, губы ноют в улыбке, руки готовы обнять, ладони повернуты вверх, только глаза жесткие.

- Ты паразит! – чеканит пенсионер, шея изгибается, голова подается вперед, по столу бьет кулак.

Барсуков вздрогнул, дед, не спеша, выходит из кабинета, хлопает дверь. Алексей Викторович один, взгляд потерянный. Ни за что назвали паразитом?!! Не беда, если бы это ущемленный, обманутый или забытый пенсионер, а то даже его не знает. Или все-таки знает?

Кандидат от «Надежной России» начинает вспоминать, память открывает список тех, которые могут затаить обиду. Их набирается немало.

На ум приходит дядя Ваня, сосед по дому, в котором жил Алексей Викторович большую часть жизни. Сосед работал токарем, Алексей попросил выточить пару деталей. Сговорились на сумме, дядя Ваня детали сделал. Алексей Викторович, поставил бутылочку, а с деньгами просил обождать, потом как-то завертелось, стало не до того, да и жалко. Дядя Ваня ходил, «капал на мозг», Алексей его избегал, а потом переехал. Нет, не может быть, да это и не он.

Перед глазами встает образ Чулкова, старого мастера бригады, с которой будущий депутат, начинал трудовую жизнь. Бригада тогда подобралась особенная, месяцами, что называется, били баклуши. Алексей устроился плотником-учеником, но учился играть в преферанс. Жизнь портил Чулков или Чума, как его называли. Он из тех людей, которые, не умея работать, не могут сидеть спокойно, им кажется, что лучше сделать бесполезное, чем ничего не сделать. На этой почве возникали конфликты. Но было это давно, его и в живых, то нет, чего вспомнился?!

«И все же…паразит…почему?!!».

Несколько листьев ударились в стекло, Алексей Викторович повернулся к окну, ветер раскачивает деревья, тонкие верхушки гнутся в дугу.

Стройные березы напомнили Любашу, красивую девушку, на которой обещал жениться. Уже в дом был вхож, отец и мать благословили, дело шло к свадьбе, но в последний момент женился на Катерине. Эта Катя, честно говоря, не так хороша, слишком полновата и коренаста, зато отец у нее - главный инженер. Через такой союз открывались перед Алексеем Викторовичем, новые горизонты.

Любаша плакала, маленькие кулачки размазывали слезы, хлюпал носик, вздрагивала головка. Она просила ребенка, но ребенка на стороне Барсуков иметь не может. Это же компромат, а на будущее у него большие планы.

«Знаем мы этих бескорыстных, сегодня не надо, а завтра все отдай…».

Дверь приоткрылась, в щель протиснулась массивная женская голова.

- Можно к вам?

Алексей Викторович кивнул, проем заслонила внушительная фигура. Сказать про эту женщину – полная, ничего не сказать. Довольно высокая дама, круглая как шар, массивная не только голова, но и остальные конечности. Слоновьи ноги делают шажки, душит отдышка, стул пропадает, в складках зада.

«Ей лавка в самый раз», - подумал Барсуков.

- Здравствуйте Алексей Викторович. Я многодетная мать-одиночка, мы с детьми ютимся в одной комнате….

К этому он привык, стоило объявить себя кандидатом, как потянулись вереницы, жалобщиков, клеветников и просителей. Для них выборы не просто эпизод демократической жизни, это шанс что-то урвать. И они ходят, плачутся, выпрашивают, иногда требуют. Как эта мать-крольчиха. Она говорит, огромная голова покачивается, толстые губы шевелятся, капельки слюны брызгают в стороны, но Барсуков не слушает.

«Интересно, кто этой страшиле детей наделал? Может она заманивает мужчин, спиртное льется рекой и потом,…но почему паразит?!», - обидное слово не дает покоя.

Алексей Викторович кивает, обещания разобраться и способствовать ласкают слух, но мысли далеко, загадочный обвинитель требует ответа.

- Благодарю, вы не знаете, Алексей Викторович, как нужна ваша помощь, просто необходима, век за вас молиться будем, - говорит женщина.

Зад с трудом поднимается, бедный стул скрипит, кабинет густо наполняется запахом пота, женщина шумно дышит, блестят на висках крупные капли. Она, переваливаясь, выходит из кабинета.

«Определенно заманивает…», - подумал Алексей Викторович, провожая взглядом крольчиху.