Паразит – царь природы. Тайный мир самых опасных существ на Земле

Солдатики набрасываются на собственных братьев по вполне разумным с эволюционной точки зрения причинам. Самцы ничего не делают для своего будущего потомства – только обеспечивают сперму. Хозяев для своих личинок копидосоме найти непросто: они – как острова, разделенные многими милями океана, поэтому самцы, вышедшие из гусеницы, скорее всего, спарятся здесь же со своими сестрами. В подобной ситуации достаточно всего нескольких самцов: если их будет больше, то меньше останется самок и меньше, соответственно, будет отпрысков следующего поколения. Убивая репродуктивных личинок-самцов, самки-солдатики заботятся о том, чтобы гусеница-хозяин смогла прокормить как можно больше самок, которые смогут передать будущим поколениям гены, общие для всех сестер.

Солдатики, хотя и безжалостны, но и самоотверженны. Сами они рождаются без приспособлений, необходимых личинке, чтобы выйти из гусеницы наружу. Их репродуктивные братья и сестры высверливают себе путь наружу и строят коконы, а солдатики остаются внутри, в ловушке. Когда гусеница-хозяин умирает, умирают и они.

Это последнее путешествие – наружу из тела хозяина – представляет собой самый важный шаг в жизни паразита. Необходимо оказаться готовым к выходу точно в нужный момент, иначе личинка обречена погибнуть вместе с хозяином. Вот почему люди, которых необходимо проверить на элефантиаз, как Майкла Сухдео, когда он был ребенком, должны показываться врачам ночью. Взрослые особи филярий живут в лимфатических каналах, а детеныши, которых они производят, уходят в кровяной поток и проводят большую часть времени в капиллярах тканей в глубине тела хозяина. Единственная возможность для них стать взрослыми – попасть с кровью в желудок москита, который вылетает на охоту ночью. Каким-то образом глубоко внутри нашего тела черви различают время суток – возможно, чувствуют суточные колебания температуры тела хозяина – и ночью выходят в кровеносные сосуды, расположенные под самой кожей, где вероятность быть проглоченным москитом максимальна. К двум часам ночи те черви, которым не повезло попасть под укус москита, начинают двигаться обратно внутрь хозяина, чтобы ждать там следующего вечера.

Паразиты, определяя время выхода из хозяина, умеют также пользоваться гормонами. Блохи на коже самки кролика распознают гормоны в крови, которую пьют. Они могут точно сказать, когда крольчиха собирается разрешиться от бремени. Почувствовав приближение этого момента, они собираются на морде зверька и спешат запрыгнуть на новорожденных, пока мать обнюхивает и вылизывает их. Крольчата не могут самостоятельно ухаживать за собой, а матери «умывают» их лишь раз в сутки, навещая для кормления. Поэтому маленькие крольчата – очень спокойный и безопасный дом для блох, которые сразу же начинают пировать на них, спариваться и откладывать яйца. Новое поколение блох подрастает на крольчатах, но, почувствовав, что крольчиха вновь беременна, паразиты опять перепрыгивают на нее и снова ждут, готовясь заразить новый помет.

Поиск нового хозяина может стать для паразита очень серьезной задачей, если особи его вида ведут одиночный образ жизни. Так, если раскопать на несколько футов затвердевшую грязь летней аризонской пустыни, можно обнаружить жабу. Это барашковый лопатоног Scaphiopus couchi, пережидающий во сне одиннадцатимесячную засуху, занимающую большую часть каждого года. Жаба сидит все это время под землей, не ест и не пьет. Ее сердце едва бьется, но клетки тела все же поддерживают некоторый уровень метаболизма; отходы при этом скапливаются в печени и мочевом пузыре. В июле или августе приходят первые дожди, налетают муссоны, и почва размокает. В первую же влажную ночь жабы оживают и вылезают на поверхность.

Лопатоноги собираются в озерцах, где самцы по численности вдесятеро превосходят самок. Они привлекают самок хоровым пением на воде, квакая так страстно, что горло нередко начинает кровоточить. Самка дрейфует среди самцов, пока не отыщет голос, который придется ей по вкусу, и не толкнет самца носом. После этого он взбирается на самку, и они сцепляются вместе. Самка выпускает в воду поток яиц, которые самец оплодотворяет своей спермой. К четырем утра их роман заканчивается. Еще до восхода жаркого солнца все жабы вновь зароются на несколько дюймов в землю и выберутся наверх только после заката (и то только если будет достаточно влаги). В свободное от спаривания время они пытаются съесть достаточно пищи, чтобы хватило на остальную часть долгого года. Одна жаба за ночь может съесть термитов в половину собственного веса. А отпрыски лопатоногов лихорадочно растут и всего за десять дней превращаются в полноценных жабенков – ведь дождливый сезон здесь длится всего несколько недель. Когда дожди сходят на нет, жабы исчезают под землей и снова надолго засыпают. Каждый год они проводят наверху всего несколько дней.