Паразитарий

— Какое?

— Строим храм новой веры.

— Вы во что-то верите?

— Я убежден: христиане придут к власти. Сразу после фиолетовых. Вам-то все равно. А мне нет. Я еще долго поживу.

— У Бога нет живых и мертвых. У него есть только праведники и грешники.

— Я не помешал? — это вошел отец Иероним. — Вы говорили о бессмертии?

— Я знаю вашу точку зрения на бессмертие человека, — сказал я. — На вопрос, может ли духовно богатый мир человека с его смертью исчезнуть навсегда, вы отвечаете однозначно: «Нет». Человеческая целостность распадается на элементы и в виде энергии заполняет мир, размещаясь, так сказать, и во времени, и в пространстве.

— Не совсем так. Наше «я», как и наше сознание, исключает механическую сложность, состоящую из отдельных элементов. Наше «я» как субстанция распаду подлежать не может. Если вы будете правильно анализировать свое «я», то придете к заключению, что оно все же нечто большее, чем простой набор отдельных восприятий и представлений. При внимательном наблюдении вы неминуемо придете к выводу, что то, что вы реально принимали за «я», — это и есть основы, которые собирают в единый пучок всю вашу целостность. Вы можете уехать в другую страну, перестать видеть всех своих друзей, можете почти забыть их, можете повести совершенно другую жизнь, вы можете о своем прошлом вспоминать в третьем лице: был когда-то такой человек, который жил и чувствовал вот так, у него было сознание, которое никак не похоже на мое мировоззрение, на мое представление о мире. Сознание живет самостоятельной жизнью и, если хотите, не зависит от физических усилий личности, от его деятельности и способа жизни. Сознание есть дух, который выше личности, ибо является частью Творца.

— Выходит, что у нас не может быть истинных контактов с нашим собственным сознанием? — спросил я. — Выходит, что человек умирает, а его дух живет?

— Именно так. Подобного рода мысли сегодня доказаны и учеными. Профессор Броуд, английский философ, полагает, что после смерти существует некий психический фактор, прежде бывший элементом живой личности умершего. Этот психический элемент многократно повторяется в судьбах разных людей.

— Выходит, что и вы, и я, и Горбунов жили, скажем, в каком-нибудь первом веке? — это вошедшая Люся включилась в разговор.

— Я только что из первого века, — проговорил я несколько смущенно. — Вы, конечно же, мне не поверите, но именно под этой церковью находился триклиний прокуратора Феликса, в гостях у которого мне пришлось побывать. Сейчас мое сознание лихорадочно ищет те связки, с которыми я соединен с прошлым. Кстати, в компании Феликса оказался и Горбунов.

— Ты уж меня, брат, в свои темные дела не втягивай, — сказал Горбунов. — Я с нечистой силой не вожусь.

— Здесь нет никакой нечистой силы, — ответил отец Иероним. — Мы имеем случай с уникальным погружением сознания в свое историческое прошлое. Подобных примеров спонтанно-телепатических проявлений немало. Я приведу лишь один факт, о котором рассказал профессор Васильев. Документ, подтверждающий этот факт, взят из архива института мозга в Ленинграде. В нем Б. Н. Шабер сообщает: "В декабре 17-го числа 1918 года я увидел на стене, в которую упирались мои ноги (я лежал на кровати), овальной формы светлое пятно, которое на моих глазах стало расти, превратившись в светлую фигуру девушки. В этом видении я узнал свою лучшую подругу Надежду Невадовскую, находившуюся в то время в Петрограде. Улыбнувшись мне, она произнесла какую-то фразу, из которой я уловил только последнее слово: “…тлена”. После этого фигура девушки исчезла. Точный мой рассказ о происшедшем был в тот же день зафиксирован на бумаге и скреплен подписями шести лиц… 23 декабря 1918 года мною было получено письмо от матери Нади Евгении Николаевны Невадовской, в котором она извещала меня о смерти Нади, последовавшей в 8 час. 25 мин. утра 17 декабря 1918 г. Последние слова покойной были: “Боря, нет праха, нет тлена”. Факт получения письма и его содержания зафиксирован подписями шести вышеупомянутых лиц".