Паразитарий

— Надо найти человека. Повелителя. Что угодно повелителю, то имеет силу закона. Надо понять, золотой мой, что по форме мы переживаем систему конституционного правления, а по содержанию — абсолютизм. Демократия и абсолютизм разнятся не широтой прав верховной власти и не широтой их распространения, а отличаются друг от друга только тем, у кого кусок пирога, у кого сосредоточивается власть. Юристы еще в третьем веке говаривали, что единственным источником власти является воля императора. С тех пор, мой золотой, ничего не изменилось. Надо, иметь дело по крайней мере с исполнителями воли верховного вседержителя. Знаю, знаю, что тебе противно. Но что поделаешь. Еще Гораций в Посланиях первом, пятом и двенадцатом с горечью настаивал: "Я не в том возрасте, когда нам нипочем не сжиться с новым и неизведанным образом жизни. Достаточно, если бы он, этот новый образ жизни, дал бы мне достаточно свободы и всяких возможностей жить".

39

— Ты вдумайся только, мой золотой, — продолжал Тимофеич, — Гораций говорил, что у нас никогда не будет времени, чтобы освоить новый порядок или стать другими. Мы с молоком матери уже впитали в себя старые порядки и старые традиции. У человека никогда нет времени на то, чтобы угробить себя и свои привязанности. Даже если бы на наши головы свалились удачи, мы бы пришли в ужас оттого, что не в состоянии перестроиться, не в состоянии расстаться с нашим утробно-прекрасным прошлым. Скажу тебе по секрету, мои родители были белыми до мозга костей, а я вопреки своей воле стал красным. Вместе с репрессиями и убийствами я впитал в себя всю красноту. До посинения впитал. Но это не значит, что я когда-нибудь стану фиолетовым. Все мое нутро протестует против фиолетовых, а они придут к власти, чует мое сердце, что придут! Ты должен к тому времени восстановить свой статус-кво, обрести свой единственный консенсус, как говорят в праховском парламенте. Ты и в ВРД должен правильно объясниться. Да, ты всегда стоял и стоять будешь за растление всего и вся, а не за оздоровление старых форм жизни. Не грех в своем обращении сказать тебе, что ты никак не можешь осудить великодушного и щедрого Пилата, который все сделал для бедного безбожника Христа. Да, именно Пилат, должен ты подчеркнуть, является величайшим мудрецом. Что написал Пилат на распятии? Знаешь ведь! Он написал: "Иисус из Назарета, царь иудейский", и написал на трех языках: по-еврейски, по-латински и по-гречески, чтобы все могли прочесть. И не послушался Пилат фарисеев, которые говорили: "Не пиши: царь иудейский, а напиши, что он сам говорил: 'я царь иудейский'". А Пилат ответил: "Что я написал, то и написал". Как ответил, мой золотой?! Как ответил?!! Пилат оказался на высоте. Он выступил против Кесаря, хотя последующие два тысячелетия его обвиняли в противоположном. Пилат — единственный, может быть, в истории человечества мудрец и повелитель, который умело сочетал демократизм с абсолютизмом, или, как теперь говорят, с единоначалием.

Нам сегодня как никогда нужны Пилаты, Пилаты, Пилаты и еще раз Пилаты — вот суть нашей демократической программы. И на твое увольнение, точнее на восстановление в правах, я смотрю как на ниточку, ухватившись за которую, можно выйти к настоящим решениям всех щемящих вопросов. Действуй, дружище, промедление смерти подобно!

Я вышел от Тимофеича, как всегда, в приподнятом настроении. Мудр ж, черт, размышлял я, мудрее, пожалуй, самого Пилата. Какую мысль подбросил! Горацием прикрывался. Выходит, целое поколение не в силах приспособиться к новым порядкам. Времени нет, чтобы стать другим. Можно, конечно, закрыть глаза, впрыснуть морфию, уснуть и думать, что ты другой. Но разве ты изменишься, если уснешь или если будешь в темной комнате? Или если напьешься? Можно наглотаться нового дурману, и тебе будет казаться, что все изменилось в этом мире. Можно, конечно, и доґговориться со всеми: давайте же будем другими. И что из этого выйґдет? Суть-то останется прежняя. Хорошо Тимофеичу: он в словах живет. Соорудил себе башни из слов. Соединил их переходами и лестницами и, как обезьяна, бегает из башни в башню. Может быть, это не так. Наверное, не так. Иначе его бы не слушали женщины. Как же они любят его! Как восторгаются его афористическим богатством! Мне бы такое фокусничество, хотя бы на пару дней…