Паразиты мозга (Часть 1)

Санитар Струпьев сидел в приемном покое в кресле дежурного врача и, положив ноги на стол, скучал. Был выходной, весь персонал больницы отдыхал после тяжелой трудовой недели, и даже дежурный врач куда-то запропастился, оставив за себя Струпьева и приказав ему строго-настрого никуда из приемного покоя не уходить. Никуда уходить Струпьев вовсе и не собирался, но сидеть просто так и ничего не делать, было очень скучно Телевизора в приемном покое не было, по радио передавали какую-то белиберду, и от нечего делать он принялся плевать, нет, не в потолок, а на пол, стараясь попасть в жирную зеленую муху, ползавшую вокруг большой хлебной крошки.

И тут неожиданно дверь открылась, и в комнату вошла девушка, молодая, лет 16 - 17, не больше. В первый момент у Струпьева даже мелькнула мысль: а не снять ли ноги со стола? Но потом он передумал - много чести.

- Здравствуйте! - сказала девушка.

- Здравствуй! - ответил санитар, спокойно разглядывая девушку. Девушка была симпатичная и, пожалуй, даже очень, хотя и "резаная". "Шлюха!" - подумал он, разглядывая стройные ножки почти полностью открытые благодаря короткой гофрированной юбке. Для Струпьева все особи женского рода подразделялись на две категории: шлюхи и уродины. Первых он презирал, а вторые его просто не интересовали.

- Видите ли в чем дело, - начала девушка, явно волнуясь и не зная с чего начать, - я приехала из Камышина поступать в медицинский институт и вот, так вышло, короче, я не поступила...

Девушка замолчала и посмотрела на Струпьева, ожидая что он хоть что-нибудь скажет, но тот молчал.

- И тогда, я подумала, может быть вам нужны санитарки или еще кто-нибудь... - продолжила она после некоторого молчания.

Все это было более чем странно! Почему она явилась сюда в приемный покой, а не в отдел кадров, впрочем, какой отдел кадров в воскресенье? Но ведь можно было подождать до понедельника!

- Вы, наверное, думаете, что я совсем ничего не соображаю, пришла устраиваться на работу в приемный покой, а не в отдел кадров. Но дело в том, что я не могла ждать до понедельника, из общежития меня выселили, и мне негде ночевать...

"Да она еще и телепатка!" - подумал Струпьев, а вслух произнес:

- Раздевайся!

Девушка подняла руку к верхней пуговице и застыла в нерешительности, глядя на Струпьева круглыми от удивления глазами.

- Ты же собираешься у нас работать, так?

- Так, - ответила она.

- Значит ты должна пройти медосмотр! Раздевайся, я тебя осмотрю!

- Понятно! - сказала она и начала расстегивать кофточку. Она сняла с себя все и осталась в маленьких розовых трусиках.

- Трусики снимать? - спросила она, подняв на него глаза.

- Да, - ответил он.

Она сняла трусики и положила их на стул, рядом с остальной одеждой. Теперь она стояла перед ним совершенно голая, не зная что делать дальше, и ждала, что он скажет ей что-нибудь, но он ничего не говорил, а продолжал молча разглядывать девушку, явно наслаждаясь ее замешательством.

- Я разделась, - сказала она, не выдержав наконец игры в молчанку.

- Я вижу, - ответил он, и снова надолго замолчал. Она уже подумала, что это молчание никогда не кончится, и ей так и придется все время стоять голой посреди комнаты, когда он наконец заговорил.

- Подойди сюда! - сказал он. Она обошла стол и остановилась возле его кресла.

- Ближе, - сказал он. Девушка сделала еще один шаг. Струпьев поднял руку и положил ей на грудь. Грудь была теплая и упругая. Он сжал ее, и увидел как сосок начал быстро, буквально на глазах, увеличиваться в размерах. Тогда он захватил его двумя пальцами и стал поворачивать. По лицу девушки было видно, что ей больно, но она терпела.

- Как тебя зовут? - спросил Струпьев, продолжая медленно поворачивать сосок.

- Лена, - ответила девушка, с трудом пересиливая боль.

- Что ты чувствуешь, Лена?

- Мне больно! - ответила девушка.

- Так почему же ты молчишь?

- Не знаю!

- Нагнись! - приказал он, отпустив наконец ее грудь. Она послушалась. - Ниже! Еще! - она нагнулась еще ниже и Струпьев положил руку ей на спину.

- Теперь расстегни мне брюки, - сказал он, но когда девушка протянула руку остановил, - Не так, зубами.

Она медленно повернула голову и встретилась с его взглядом. На нее смотрели пустые и какие-то белесые, словно у дохлой рыбы глаза, и еще она почувствовала запах, сладковато-тошнотворный запах разлагающегося трупа. Этот казавшийся живым человек был мертв и даже начал уже смердеть. И тут вдруг эти мертвые глаза неожиданно округлились, в них мелькнуло что-то живое, похожее на испуг, медленно переходящий в ужас.

- Что здесь происходит? - услышала девушка голос и, повернув голову, увидела, что в дверях стоит высокий худой человек с длинными седыми волосами, зачесанными назад, в белом халате и в очках.

Санитар вскочил, грубо оттолкнув девушку, и машинально поправляя халат забормотал:

- Да вот, Юрий Петрович, пришла в институт, говорит не поступила, говорит хочу работать... это все она, Вы не подумайте... наглая такая, так и лезет...

- Я вижу! - перебил его бормотание Юрий Петрович, - Где дежурный врач?

- Он вышел, на минуточку, скоро должен подойти...

- А вы кто?