Парень для меня (СИ)

Последний винтик щелкает у меня в голове. Прежде чем он успевает закончить предложение, я хватаю его за левую руку и выворачиваю ее так, чтобы был виден его большой палец.

Я пристально смотрю на татуировку сплошным шрифтом, выгравированную там черными чернилами.

iv

Лиам вытатуировал римскую цифру несколько месяцев назад и прислал мне ее фотографию. Он сказал, что это дань уважения мне, поскольку я родилась четвертого сентября, и его татуировки должны демонстрировать его любимые вещи и воспоминания.

Я бы узнала эту татуировку где угодно. Я полностью запомнила её наизусть. Я заплакала, когда впервые увидела это. Где-то там был кто-то, кто дорожил мной так сильно, что частичка меня навсегда осталась на его коже. Я не могла в это поверить. Мое сердце чуть не выскочило из груди.

Теперь я избавлена от необходимости обращаться к слону в зале, когда в тихий коридор входит бармен, которую я видела ранее. — Эй, Донован ищет тебя, Лиам…

Ее фраза повисает в воздухе, когда она замечает нас, сидящих рядом друг с другом в ошеломленном молчании.

Мои подозрения подтверждаются.

Лиам.

Парень передо мной — не какой-нибудь вышибала, с которым я случайно познакомилась в баре и безобидно пофлиртовала.

Нет.

Парень передо мной — мой лучший друг Лиам.

— Лиам? — эхом отзываюсь я.

Кожа Лиама стала призрачно-бледной. Он по-прежнему не смотрит на меня, его глаза прикованы к бармену, когда они вступают в соревнование в гляделки, которое кричит, что «ты-действительно-облажался».

— Тебя зовут Лиам, — это не вопрос. Это гребаное заявление.

До барменши, кажется, что-то доходит, и она тихо выдыхает. — О, черт. Я не должна была ничего говорить.

Глаза Лиама закрываются с намеком на поражение.

Я немного оцепенела от шока.

— Я, э-э, я собираюсь уйти, — она съеживается и неловко почесывает свою эльфийскую стрижку. — Извините за беспокойство.

Она, спотыкаясь, уходит с извиняющимся взглядом.

Теперь остались только мы с Лиамом, и это новообретенное откровение висит над нашими головами, как дурное предзнаменование.

Счастье от того, что я наконец — то получила то, чего хочу, — увидела своего лучшего друга лично, — быстро омрачается разочарованием из-за того, что он солгал мне о своей личности.

— Лиам, — я ненавижу хрупкость своего голоса. — Почему… ты не сказал мне, что это был ты?

Его голубые глаза выдают его страдание. — Потому что я не хотел, чтобы ты знала.

Обида сжимает мои голосовые связки, заставляя горло сжиматься от боли.

Я мгновенно вскакиваю на ноги, разочарование пульсирует внутри меня, как шар-невидимка. Я очень стараюсь не злиться. Это сложнее, чем я думала. — И все же ты с самого начала знал, что я — Мэйбл. Иначе ты бы не называл меня Бел. Никто, кроме тебя, не называет меня так.

Лиам тоже волнуется, и я действительно осознаю, что это он. Лиам, которого я умирала от желания увидеть в течение двух лет. Лиам, который был моей опорой в течение двух лет. Лиам, который уклонялся от всех моих попыток увидеться с ним.

И когда я не обращаю внимания на внешность, я понимаю, что то, как он вел себя по отношению ко мне последние полчаса — добрый, заботливый, немного застенчивый — очень похоже на моего Лиама. А также его любовь к строительству. И все же я ни за что не смогла бы его узнать, учитывая, что он никогда не позволял мне увидеть его мельком.

— Как ты узнал, что я Бел? — шепчу я.

Он качает головой, у него хватает приличия выглядеть пристыженным. — Я всегда знал, как ты выглядишь, детка. Тебя было нетрудно найти в Интернете.

По сути, он следил за моим Instagram и никогда не сообщал мне об этом ни в одном из наших сообщений. Мило. Очевидно, меня было нетрудно найти, поскольку моя биография содержала краткое описание — 20 лет, канадско — филиппинская модель, студентка факультета маркетинга, — и Лиам, как мы установили, знает меня как свои пять пальцев.

У него нет социальных сетей — по крайней мере, так он мне сказал, — так что вряд ли я когда-нибудь смогла бы отплатить ему тем же. Черт возьми, я просмотрела много аккаунтов Лиама О'Коннелла, но я никак не могла знать, какой из них принадлежит ему.

Предательство обжигает мой желудок, как кислота.

— И все же ты так и не оказал мне любезность узнать, как ты выглядишь.

Мои резкие слова заставляют его поморщиться. Хорошо. Я хочу, чтобы он почувствовал ту же боль, что и я. Это может быть иррационально, но я ненавижу то, какой одураченной я себя чувствую прямо сейчас.

— Для тебя это что, какая-то шутка? Ты знаешь, как долго я хотела встретиться с тобой, Лиам, и я сделала все, что было в моих силах, чтобы показать тебе, что ты можешь мне доверять. — слова вырываются из моей груди, пропитанные болью. — Я была так расстроена, когда ты отменил сегодняшний вечер, сказав, что не сможешь прийти. Но вот ты здесь, во плоти. Черт, Лиам, ты даже не говорил мне, что работаешь в «Макгрегоре». Ты хоть представляешь, как плохо это выглядит?

Время, которое мы только что провели вместе, кажется мне дешевым. Я чувствую себя обманутой, и мне жаль, что я не могу заставить себя смотреть сквозь красную пелену, затуманивающую мое зрение.