Парень для меня (СИ)

Он заправляет прядь моих волос мне за ухо. — По-моему, ты принадлежишь мне уже два года, Бел.

— То же самое, — шепчу я, и мегаваттная улыбка на его лице сияет ярко, как бриллиант.

Лиам целует кончик моего носа — физическое прикосновение — это мой язык любви, и тот факт, что он осыпает меня им при каждой возможности, делает мое сердце таким счастливым — и тянется за пультом, включая телевизор, установленный у него на стене.

Ровно через десять секунд на экране появляются «Дневники вампира». Я задыхаюсь. — Мы действительно это смотрим?

— Ты как-то упоминала, что хочешь устроить марафон. Я подумал, что мы могли бы начать с самого начала и поговорить о том, насколько идеально подходили друг другу человек Елена и вампир Стефан.

Мужчина для моего сердца. — Между прочим, это лучшее свидание в моей жизни.

— Для протокола, — Лиам подцепляет шпажкой кусочек банана и макает его в миску с растопленным шоколадом, затем откусывает кусочек, — Я знаю, что это лучшее свидание.

Лиам обрел большую уверенность в себе за последний месяц, и мне нравится слышать это в его словах, нравится видеть это в его действиях, просто нравится. Точка. Он все такой же застенчивый и тихий (я не вижу, чтобы это когда-нибудь изменится, да и не хотела бы этого, потому что это часть его сущности), но теперь он более открыт в своих шутках и флирте.

Я глубже прижимаюсь к его телу, прижимаясь задом к его коленям. Его резкий вдох заставляет меня ухмыльнуться. — Ладно, Боб, давай начнем эту вечеринку.

Следующие два часа мы проводим за просмотром «Дневников Вампира» и обменом комментариями, как будто мы платные критики, одновременно подчищая десертную доску. Я охаю и ахаю по поводу братьев Сальваторе, великолепных волос Елены и того, как бы я хотела провести день в вымышленном городе Мистик Фоллс. Пересматривая сериал с самого начала, мы с Лиамом оба сходимся во мнении, что у Кэролайн было лучшее развитие персонажа и что самоотверженная Бонни заслуживала гораздо лучшего.

С каждым новым эпизодом Лиам, кажется, притягивает меня все ближе, пока я не перестаю понимать, где мы начинаемся и где заканчиваемся. Слабое пламя, шипящее внутри меня, превращается в ад. Закончив третью серию, я касаюсь губами легкого шрама на щеке Лиама. — У меня есть для тебя подарок.

В его голубых глазах мелькает оттенок похоти, но я вижу, что он пытается сохранить видимость джентльмена. Хотя у меня действительно есть для него такой подарок, я хочу показать ему то, ради чего я целыми днями рыскала по Интернету.

— Покажи мне, — его голос похож на грубое мурлыканье. С таким же успехом он мог сказать: «трахни меня», судя по тому, как мое тело реагирует на эти два слова.

Моя сумка стоит на полу рядом с его кроватью. Я подхожу ближе, прекрасно понимая, что это ставит мою задницу в опасное положение для блуждающих рук Лиама. Подол моего короткого трикотажного платья задирается выше.

Лиам стонет себе под нос.

Моя ухмылка победоносна.

Я достаю из сумки завернутый подарок и поворачиваюсь обратно к Лиаму, так что становлюсь на колени на кровати рядом с его откинутым телом. — Вот.

Лиам берет его из моих рук, не в силах сдержать улыбку на губах. Он на мгновение замолкает, взвешивая подарок, оценивая его форму. — Это что, книга? — спросил он.

— Мой рот на замке. Это не было бы сюрпризом, если бы я сказала тебе, — я притворяюсь, что застегиваю рот, и выбрасываю воображаемый ключ.

Он достает маленькую открытку, которую я ему написала, с надписью «С месячной годовщиной», и благоговейно проводит большим пальцем по надписи. Я знаю, как сильно он дорожит моими словами на бумаге, но, видя его сейчас, я начинаю представлять выражение его лица, когда он читал мои письма.

Я бы растеклась лужицей, если бы увидела нежную улыбку, которой сейчас на лице Лиама.

Я всегда считала себя упрямой, независимой девушкой, которой не нужен кто-то, кто дополнял бы меня. Я твердо верю, что никто на свете не нуждается в другом человеке, чтобы чувствовать себя целым — ты уже есть, — и все же Лиам с его мягкостью, мягким сердцем и добрыми манерами взывает к чему-то глубоко внутри меня. Теперь я понимаю, что даже у тех, кто полностью цел, могут быть родственные души помимо них самих. Те, кто понимает и принимает их такими, какие они есть, недостатки и совершенства, и превращает жизнь в приключение, ради которого стоит жить.

Лиам — это все для меня.

Моя родственная душа.

Мой спутник души.

Я ошеломлена осознанием этого, в то время как он не осознает масштабность моих мыслей, когда вскрывает упаковку.

Видит ли он по моему лицу, насколько по-другому я себя чувствую?

Прежде чем я успеваю заговорить, он бормочет, — Бел… ты этого не сделала.

Мои щеки горят от силы его изумленного выражения. Как и Лиаму, мне тоже нравится заботиться о своих близких. Теперь у меня складывается впечатление, что он не привык к тому, чтобы ему давали много, потому что даже когда он получает лишь малую часть, он сияет, как маленький ребенок рождественским утром.

Я не уверена, должна ли я разрыдаться или обрадоваться.