Парень из Колорадо

— Такой мусор сидит в голове крепко, как заноза, — ответил он, — зато по пути домой я забываю купить хлеб, и приходится вновь выходить под дождь.

Стефани повернулась к Винсу.

— Конечно же, он не зарегистрировался в мотеле в среду вечером, иначе вы не могли бы так долго называть его Джоном Доу. Он, правда, мог зарегистрироваться под вымышленным именем, но в местных мотелях никто из постояльцев не пропадал.

Он начал кивать прежде, чем она закончила.

— После того как Парня из Колорадо нашли на пляже Хэммока, мы с Дейвом три или четыре недели — разумеется, в свободное от работы время — объезжали мотели, как сказал бы мистер Йейтс, «все шире — круг за кругом» [12], с Лосиным островом в центре. Летом, когда борьбу за отдыхающих ведут четыре сотни мотелей, гостиниц, кемпингов, пансионов и пансионатов, расположенных в половине дня езды от тиннокского парома, это была бы непосильная задача, но в апреле много времени у нас не ушло, потому что семьдесят процентов этих заведений закрыты со Дня благодарения до Дня памяти. Мы показывали фотографию всем, Стеффи.

— Напрасный труд?

— Будь уверена, — подтвердил Дейв.

Она повернулась к Винсу.

— И что она вам ответила, когда вы рассказали ей о ваших поисках?

— Ничего. Сидела, сбитая с толку. — Он помолчал. — Немного поплакала.

— Разумеется, поплакала, бедняжка, — вставил Дейв.

— А что делали вы? — спросила Стефани, не отрывая взгляда от Винса.

— Свою работу, — без запинки ответил он.

— Потому что вы из тех, кто всегда должен все знать.

Его кустистые, спутанные брови приподнялись.

— Ты так думаешь?

— Да, — кивнула она. — Это и есть ваша работа.

И повернулась к Дейву за подтверждением.

— Думаю, с этим она попала в яблочко, напарник, — согласился с ней Дейв.

— Вопрос, твоя ли это работа, Стеффи? — спросил Винс с кривой улыбкой. — Я думаю, да.

— Конечно, — ответила она, почти беспечно. Она знала это уже не одну неделю, хотя если бы ей задали этот вопрос до приезда в «Еженедельник», она бы рассмеялась, посчитав нелепой саму идею, что решить, в чем состоит работа всей жизни, можно на столь скромной должности. Та Стефани Маккэнн, которая почти уже собралась поехать в Нью-Джерси, а не на Лосиный остров у побережья Мэна, теперь казалась ей совсем другим человеком. Равнинным. — И что она вам сказала? Что она знала?

— Достаточно для того, чтобы эта странная история стала еще страннее, — ответил Винс.

— Расскажите мне.

— Хорошо, но честно предупреждаю: здесь связующая нить обрывается.

Стефани не колебалась.

— Все равно расскажите.

Глава 15

— Джим Коган уехал на работу в денверское рекламное агентство «Маунтин оверлук» в среду, двадцать третьего апреля одна тысяча девятьсот восьмидесятого года, как и в любую другую среду, — начал Винс. — Так она мне сказала. Взял с собой эскизы, над которыми работал, для «Сансет-Шевроле», одного из крупных местных автомобильных дилеров, очень важного клиента. Для них агентство «Маунтин оверлук» выпускало массу рекламной продукции. Коган был одним из четырех художников, обслуживающих заказы «Сансет-Шевроле» последние три года, сказала она, и не сомневалась, что компанию работа Джима полностью устраивала. Более того, чувство было взаимным: Джиму нравилось на них работать. Специализировался он, по ее словам, на «срань-господних женщинах». Так он это называл. На мой вопрос, а что бы это значило, она улыбнулась и объяснила, что он рисовал красивых женщин с широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, обычно прижимающих руки к щекам. Эти плакаты говорили всем, кто на них смотрел: «Срань господня, до чего удачную покупку я урвала в «Сансет-Шевроле!»

Стефани рассмеялась. Она видела такие объявления, обычно в бесплатных рекламных газетах, которые распространялись в супермаркетах «Шоп энд сэйв» по другую сторону пролива, в Тинноке.

Винс покивал:

— Арла тоже оказалась художницей, только по части слов. И нарисовала мне добропорядочного человека, который любил жену, ребенка, работу.

— Иногда любовь бывает слепа, — изрекла Стефани.

— Такая юная, а уже циничная! — воскликнул Дейв, не без удовольствия.

— Что ж, это правда, но логика в ее словах присутствует, — ответил Винс. — Просто дело в том, что шестнадцати месяцев обычно хватает, чтобы снять розовые очки. Если бы что-то шло не так — неудовлетворенность работой, может, милашка на стороне, — думаю, Арла бы это заметила, что-то уловила, если только мужчина не проявлял чудеса осторожности, потому что за эти шестнадцать месяцев она переговорила со всеми, кто его знал, со многими по два раза, и от всех слышала одно и то же: ему нравилась работа, он любил жену, а ребенка просто боготворил. Арла продолжала к этому возвращаться. «Он бы никогда не бросил Майкла, — говорила она. — Я это знаю, мистер Тиг. Нутром чую». — Винс пожал плечами, как бы говоря: Подайте на меня за это в суд. — Я ей поверил.

— И он не устал от своей работы? — спросила Стефани. — Не испытывал желания переехать в другое место?