Парень моей подруги. Запрет на любовь

— Я так скучала по вам с Тасей.

Прикрываю глаза. Чувствую легкость и благодарность миру за то, что я не одна.

— Я всегда завидовала твоей семье, — тихо говорит Марина почти мне на ухо. — У тебя теплый, любящий папа. Веселая мама, которая постоянно печет и кормит всех вокруг. Чтобы ни случилось, тебе есть куда прийти за поддержкой.

Она отстраняется. Берет со стола салфетку, чтобы промокнуть глаза.

— Да, все так. Только у любой медали две стороны. Мама любит навязывать свое мнение и требует от меня полного послушания. У нее тысяча правил, которые я обязана соблюдать, — я сажусь на стул и рассматриваю скатерть. — А папа очень много работает: у него командировки, исследования, студенты и частная практика. Иногда мы не видимся с ним неделями.

— Извини, я не знала. Ты просто никогда не жалуешься. Со стороны у тебя всегда все хорошо.

— Я люблю родителей, но идеально ничего не бывает, ты же понимаешь.

Марина кивает.

— У тебя есть я и Тася. И, если мама тебя не любит — это не значит, что ты недостойна любви.

Раньше бы я никогда не сказала такое Марине, но сейчас это ощущается правильным. Марина достойна хорошего отношения просто так, и она должна это знать.

Она снова начинает плакать, а я вместе с ней.

На кухню заходит Тася.

— Курочки, ну, что такое? Что за сырость вы здесь развели?

— Ты что, подслушивала? — спрашивает Марина.

— Обижаешь, — неискренне возмущается Тася. — Давайте лучше выпьем за нас. И сожрем полезные, но, скорее всего, невкусные пирожные.

35

Сегодня у меня первое, официальное свидание с Владом. Без упреков и недомолвок. Мы просто хотим провести вместе время, чтобы узнать друг друга получше. У нас ведь с самого начала как-то не задалось.

Сегодня совсем тепло. Май плавно передает свои полномочия лету.

Я надеваю голубое платье. Наношу яркий блеск и черную тушь, вместо коричневой. Долго вожусь с волосами: не знаю, что сними сделать. То поднимаю их наверх, то оставляю распущенными. После мучительных раздумий просто завиваю их.

На кухне сталкиваюсь с мамой. Она уже который день не разговаривает со мной. Папа уехал в командировку, и ее настроение стало совсем ни к черту. Но это не совсем не цепляет меня. Воссоединение с подругами придало мне сил: настроение стало лучше, учеба пошла легче, и мир снова обрел цвет.

— Стоит уже твой щегол во дворе, — мама смотрит в окно. — Не плачь потом, Маргарита, когда он тебя поматросит и бросит. Надеюсь, хоть ума хватит предохраняться.

Я вспыхиваю, но продолжаю молча полоскать стакан. Предвкушение встречи перекрывает неприятные эмоции, вызванные словами мамы.

— Олежку выписывают послезавтра, может, хоть зайдешь ради приличия? Света про тебя спрашивала, — мама стреляет в меня сердитым взглядом.

Я убираю стакан, громко хлопаю дверцей шкафчика и резко поворачиваюсь к маме.

— Тебе же нравится Олег, да, мам?

Она теряется.

— Ну, конечно.

— Чем? — Я сажусь за стол.

Мама хлопает глазами. Ее сбивает с толку мой спокойный и ровный голос. Она садится напротив и складывает руки на столе.

— Он целеустремленный, воспитанный мальчик. Не курит и не пьет. — Ее голос звучит мягко, без претензий, как будто мы, наконец, находимся на одной частоте. — Он из хорошей, полной семьи. Со временем Олег будет зарабатывать приличные деньги: сейчас весь мир на компьютеры перешел.

— Влад тоже целеустремленный: учится не из-под палки. Да, ему пока нет необходимости подрабатывать, потому что у него богатые родители, но это не делает его плохим человеком. И со временем Влад тоже будет сам зарабатывать. А еще он искренний и честный.

— Он избил человека. Ты понимаешь это? А если он каждого будет бить, кто на него косо посмотрит. Или, не дай бог, на тебя руку поднимет.

— Понимаю, но Олег поступил подло по отношению к Марине, а Влад заступился за нее: у нее нет никого, кто мог бы ее защитить. Влад поступил, как настоящий мужчина. — Я смотрю в глаза маме и нахожу ее ладонь. — Я тебя люблю, мам, но я люблю и себя, потому я буду встречаться с Владом, нравится тебе это или нет. И даже если он бросит меня, это будет МОЯ ошибка. Я выросла. Так бывает, мам. Дети вырастают, даже если родители этого не хотят. И, если ты не перестанешь на меня давить, я уйду из дома к девочкам. Я не шучу.

Мама впивается в меня глазами и понимает, что я говорю серьезно. Смотрит долго. Я удерживаю зрительный контакт. Странное чувство, как будто смотришь на чужого человека, но видишь при этом себя.

— Иди, чтобы дома была не позднее одиннадцати, — она отворачивается к окну, часто моргая. Убирает руку под стол.

Мне и больно, и легко на сердце, словно вытащила осколок из раны. Она ноет и кровоточит, но обязательно заживет.

— Спасибо тебе, мам.

Когда я спускаюсь вниз по лестнице, сердце стучит о ребра, заглушая стук каблуков. Торможу у входной двери. Поправляю волосы и ремешок сумочки. Перевожу дыхание и толкаю дверь.

Влад стоит рядом со своей машиной. Такой красивый, что у меня ноет в груди. Поднимает голову и смотрит на меня. Улыбается, но глаза серьезные. Задерживается взглядом на моих коленях и возвращается к лицу.