Парень моих кошмаров (СИ)

Закусив нижнюю губу, вспоминаю наш последний вечер перед той злополучной вечеринкой. Мы, воспользовавшись отсутствием Дэна на территории их съемной квартиры, решили принять вместе ванную. Мы едва поместились в ней вдвоем, но тогда это было неважно. Сжимая в руке пенящуюся мочалку, я провела нею по груди Эмиля. Он закрыл глаза, расслабился и обмяк. Он счастлив, улыбается, нежится в моих объятиях. Прижалась к нему всем телом и уткнулась носом в шею. Такой теплый и ставший мне родным. Коснулась пальцами затылка с непривычно короткими волосами. Он выбрил виски и теперь укладывает остатки волос назад, фиксируя их гелем.

— Твои волосы… Зачем ты так с ними?

— Я обещал себе, что никогда не стану таким, каким меня хотят видеть другие. Но я впервые возненавидел своё отражение после твоих слов обо мне.

Так он объяснил свой поступок тогда. Я готова была убеждать его ежедневно, что люблю его таким, какой он есть. И ему не нужно лепить себя кого-то другого. Я была готова перекроить ради него свою жизнь, а он даже не смог просто объясниться со мной.

Я искала Эмиля, хотела поговорить, чтоб поставить знак препинания в этой истории. Приехала к нему домой, наплевав на гордость, на всё. Но, как оказалось, Даня и Эмиль оставили съемное жилье и просто уехали. Что примечательно, добрые бабушки под подъездом, даже дату их отъезда помнили. Это был следующий же день после папиного юбилея.

Значит, он давно всё решил для себя. Какой же он искусный лжец.

— Я буду много работать, очень много, — шептал мне на ухо Эмиль, баюкая в своих объятиях. — Одна студия предложила заключить с ними контракт и записать пробное демо. Я готов сутками работать, до потери голоса и воспаления связок. Замка не обещаю, но я сделаю всё, что в моих силах, чтобы ты жила в комфорте.

Мой милый романтик. Я кивнула, обняла его и поцеловала в щеку.

— Я всегда буду принадлежать тебе, — обреченно и горько выдохнула. — Душой я с тобой.

Мягкие губы прижались к моим губам. Мне кажется, они имели немного соленый вкус. Возможно, виной служили мои слёзы. А, может, и его.

* * *

3 недели до дня бракосочетания

— Доченька, съешь что-нибудь, — мама поставила на прикроватную тумбочку поднос с едой.

Меня воротило от одного только запаха. Отрицательно покачала головой и нехотя подвинулась, когда мама решила присесть рядом. Она обняла меня, совсем как в детстве, положила мою голову себе на грудь и ласково начала перебирать локоны волос.

— Молодость эгоистична и не приемлет компромиссов, — философски заметила мама. — Она не думает о будущем, а живёт лишь здесь и сейчас. Вот тебе, моя девочка, кажется, что мир бесконечно жесток к тебе, но пройдут годы, и ты поймешь, что когда твоей жизнь управляют эмоции, это путь в никуда.

Что мне ещё оставалось, кроме как тяжело вздохнуть и продолжить просто лежать? Одно и то же. Сколько можно?

— А ты любила кого-нибудь? — Впервые я решила задать ей этот вопрос. — Кроме отца, разумеется.

Я осторожно отстранилась и заглянула в глаза родительницы. Мама удивленно покосилась, туманно улыбнулась и кивнула.

— А какой он был, расскажи?

Она столько раз говорила мне о беспечности юности, о гипертрофированной эмоциональности, но я по выражению её лица вижу, что ей не комфортно сейчас говорить на эту тему.

— Зачем? Это прошлое…

— Просто хочу понять.

Я и раньше замечала печаль в маминых глазах, порой отрешенность, но не придавала этому большого значения. Тогда — нет, слишком была занята собой. Но теперь понимаю, что она, на самом деле, часто проводила время в одиночестве. Рисовала или занималась садом. Она ответственный, дисциплинированный и в чём-то даже педантичный человек. Мама всегда старалась хорошо выглядеть, держала свои эмоции под контролем, требовала этого и от меня. Она никогда не жаловалась, старалась всегда сдержанно улыбаться, но, если хорошо подумать, я редко видела её с блестящими от счастья глазами.