Парень в шагающем саркофаге (СИ)

— О, да ты никак гордишься своей проницательностью, мой китайский дружок? Да, ты прав, мне было невыгодно это рассказывать. Но пришлось, и только по одной причине. Я опасаюсь, что недостроенная антенна и передатчик кому-то все-таки достанутся и этот кто-то, по сути, выиграет гонку на Авроре. И раз мы далеко, то это будем не мы. И есть еще один довод, почему план плох. Давайте предположим, что план увенчается успехом, что мы передадим наше сообщение и уничтожим антенну. Но Земле это пойдет во вред.

— Не согласен. Давным-давно еще Рейган сказал, что появление внешнего врага сплотит человечество, — возразил американец.

— Он был прав. Один советский писатель того же периода написал даже рассказ о том, как гуманные пришельцы начали войну «понарошку» с целью заставить людей прекратить воевать друг с другом. Только тут есть одно отличие: врага-то не существует. Это значит, что все страны начнут спешно вкладывать все ресурсы в оборону нашей и так истощенной планеты. Строить подземные города, огромные пушки-рельсотроны и ракетные батареи. Короче, это будет еще большее вложение ресурсов, чем колонизационные корабли. И совершенно бесполезное. Людям от этого будут только беды.

— А ведь он прав, — внезапно сказал китаец. — Моя страна не особо жирует, обед просто из риса с овощами — удел многих рабочих. Если вбухивать горы ресурсов в никуда — так вы хотите, чтобы народ снова одним рисом питался?! Извините, мы это уже проходили, я возражаю!

— Надо же, поддержка с неожиданной стороны, — хмыкнул я. — Только это еще не самое плохое. Самое плохое — что все настроят бункеров и ядерных ракет, а враг так и не прилетит. И тогда кто-то подумает, дескать, у меня есть бункера и ракеты, чего ж добру пропадать? Жахну я в кого-то, у кого ракет и бункеров меньше! И в итоге гениальный план не просто не помешает войне, а даже поспособствует. Так что я предлагаю не стараться. Лучше готовьтесь к войне тут — она неизбежна. Ну или попытайтесь ее избежать — вдруг да получится? Да, и еще одно. Я официально сообщаю, что вокруг нашей колонии находится «зона невозвращения» радиусом триста километров. Любой появившийся там человек просто исчезнет. Он не обязательно будет убит — мы против излишнего насилия — но выбор будет небогат. Стать русским колонистом или умереть. Потому просьба — не отходите очень далеко от своих колоний и уже известных путей. Мы не желаем никому зла, но позволить обнаружение нашей колонии не можем.

— Хм… И как долго вы собираетесь оставаться в изоляции? — поинтересовался британец.

— Пока вы друг друга не перебьете. Нам тут без вас вполне себе комфортно.

— А если не перебьем?

— Нас устроят оба эти варианта. Перебьете — мы останемся сильнейшей фракцией. Сумеете выстроить цивилизацию без войн — мы только «за». А теперь — бывайте. Еще услышимся.

Я отключил микрофон и скомандовал искину:

— Поднимай «Голос». Режим радиомолчания.

* * *

Мой демарш имел вполне практическую цель: во-первых, правдоподобным образом слить легенду, что я где-то далеко. Во-вторых — усилить недоверие между фракциями. В-третьих — чтобы не думали строить свою антенну, потому что их план действительно плох.

Хотя мелькнула мысль: а что, если начнут? Ну, тогда у меня появится возможность захватить станцию связи и тем самым стать «победившей колонией».

Того, что они смогут построить радиопередатчик взаправду, я особо не опасаюсь: стройка под открытым небом — раздолье для ударных дронов.

Да, и еще забавная деталь: представители арабских колоний говорили что-либо в эфир только во время переклички. На мои сентенции о возможном арабо-американском конфликте они ничего не ответили. Хм, неужто я плюнул в небо, а попал в луну?

* * *

Прошло три месяца, за которые мне удалось довести до ума кумулятивный боеприпас для дрона: теперь кумулятивная струя легко пробивает двадцать сантиметров конструкционной стали и может даже срезать среднее по толщине дерево с расстояния в два-три метра. Годится.

Моим вторым прорывом стало обнаружение кадмия. Никель я находил ранее, так что теперь могу создать никель-кадмиевые аккумуляторы, более емкие и не такие тяжелые, как свинцовые. Первые эксперименты показали, что это несложная задача.

По сути, теперь я могу вести войну дронами, которые способен строить почти без ограничений: примитивная оптика у меня уже есть, простейшие чипы, которых достаточно для дрона, будут до конца года, радиодетали, которые нужны для призводства дрона, будут еще быстрее. И остался буквально один шаг: наладить массовое производство всего, что нужно для дронов. Когда я смогу обрушить на каждого колониста по пять-десять дронов — война будет выиграна.