Паренек из Уайтчепела (СИ)

Ридли невозмутимо вытащил ногу из загустевшей, как кисель, лужи и замер, держа ее на весу.

– Я сейчас, – метнулся куда-то Дрискоул и исчез в долю секунды.

Ридли, оставшись один, осмотрелся...

Его не интересовал ни богатый интерьер дома, ни газовое освещение на стенах, ни глядевшие с портретов серьезные лица многочисленных Каннингов – он глядел на кровавые отпечатки чьих-то ботинок на мозаичных плитках пола и на мертвое тело, в кровь которого угодил. Подхватив плащ и закинув его себе на руку, Ридли присел рядом с трупом...

Трупное окоченение еще только начало проявляться, а значит, с момента смерти прошло меньше трех часов, и это лишь подтверждало слова очевидцев.

Пуля попала в голову – мгновенная смерть... Повезло негодяю. Ридли осмотрел руки покойника: синяя краска под ногтями опять же подтверждала идею о «призраках».

Дрискоул прав: и на старуху бывает проруха.

Как раз вернулся Дрискоул.

– Вот, сэр! – Он кинул на пол старое полотенце.

И пока инспектор чистил подошву, задыхаясь от плотного запаха крови, забивавшего ноздри, спросил, глядя на труп:

– Сколько?

– Шестеро, сэр, – понятливо отозвался Дрискоул. – Двое здесь и трое этажом выше... Желаете посмотреть?

– Полагаю, именно потому я и здесь, – резко отозвался инспектор, погруженный в раздумье, а потому отстраненный. Он всегда становился таким, столкнувшись с трудной задачей, а сейчас перед ним предстала одна из таких. Он, что говорится, чуял носом…

Смердело до дурноты.

– Да, конечно. Сюда, пожалуйста, сэр...

Ридли проследовал за констеблем. От тела к телу они осмотрели каждую жертву, застреленную буквально в упор выстрелом в голову… Стреляли со знанием дела, умело. Ни одной выпущенной впустую пули, каждая – в цель. На поражение.

– Чьи следы здесь, на лестнице? – спросил Ридли, когда они поднимались наверх.

– Дворецкого, сэр. Когда смолкли выстрелы, тот спустился разведать, в чем дело, и не заметил, как наступил в лужу крови... В ту самую, у двери…

– Оружие найдено?

– Нет, сэр. Убийца его не оставил...

– Инспектор... инспектор Ридли! – заголосил в тот момент молоденький констебль, первым явившийся на место кровавого побоища и теперь державшийся в стороне.

Дрискоул и Ридли обернулись.

– В чем дело, Стивенс?

– Инспектор, – у того затряслась нижняя губа, – в крайней спальне наверху... обнаружился еще один труп.

– Грабитель?

– Нет, сэр, женщина. И очень хорошенькая!

Инспектор Ридли искренне удивился, хотя выразил это лишь бровью, вскинутой вверх…

– Где она? – спросил с напряженным вниманием.

Только мертвых, хорошеньких женщин ему в этом доме и не хватало.

Угловая комната, относительно небольшая и просто обставленная, недвусмысленно указывала на более скромный статус своей обитательницы, относительно остальных обитателей дома. Не служанки, но и не ровне хозяевам дома.

Ридли приблизился к телу, распростертому на постели, и для верности приложил пальцы к шее покойницы.

Ни единого стука... Мертва.

И судя по начавшемуся окоченению, мертва довольно давно: часов шесть-семь, не меньше.

– Знаете, кто она? – обратился он к Стивенсу.

Тот отрицательно мотнул головой.

– Мы её только вот обнаружили, сэр. До этого в комнату не заглядывали...

Ридли склонился над женщиной: видимых причин смерти не обнаруживалось. Казалось, незнакомка вошла в комнату, прилегла, притомившись, да так и скончалась. Ни с того ни с сего.

Только вот молодые и столь симпатичные барышни просто так не умирают... разве что в редких случаях.

– Пригласите дворецкого и горничную, – обратился инспектор к Дрискоулу. – Надеюсь, им удастся пролить свет на личность нашей покойницы.

Тот вышел и вскоре вернулся с двумя слугами: высоким мужчиной со скорбным выражением на лице и молоденькой девушкой с красным носом и заплаканными глазами. Они вошли с явной опаской, нервно одергивая одежду, глядели на Ридли как зяблики на враньего генерала.

Инспектор окинул обоих внимательным взглядом: ничего примечательного, серые и понурые, они производили жалкое впечатление.

– Томас Джонс, сэр, дворецкий, и Анис Грин, горничная, – представил обоих Дрискоул.

Ридли поманил обоих к себе.

– Подойдите, не бойтесь, – обратился он к ним. – Скажите, узнаете ли вы эту женщину на постели?

Дворецкий подошёл первым и, бросив на покойницу быстрый взгляд, уставился в пол; горничная, с выпученными глазами, даже не глянув на женщину, зашлась в истеричных рыданиях.

– Это Розмари Хорн, компаньонка хозяйки, – произнес Джонс дрогнувшим голосом. – Ее отпустили посетить престарелого дядюшку в Хемстеде; тот, насколько я знаю, якобы захворал.

– Компаньонка хозяйки? – хмыкнул Ридли. – Как интересно. Что же она делает в доме, если ее отпустили посетить дядюшку? Или она успела вернуться?

– Ей дали три дня выходных, сэр, – ответил дворецкий. – Она отбыла позапрошлым днём! Да и зачем ей возвращаться сюда, если хозяева в Кенте?

Выходило всё интересней и интересней.

Ридли спросил:

– Кто-то видел ее после отъезда?

– Я не видел ее с вечера вторника, – дёрнул шеей дворецкий. – Возможно, Анис...

При звуке своего имени горничная зарыдала отчаянней, и Ридли невольно скривился: