Парфянское царство

Без парфянских реалий на обходились эпические поэмы и пьесы^{558}. В «Эклогах» Вергилия^{559}, а позднее в его «Георгиках»^{560} и «Энеиде»^{561} полно упоминаний о Парфии, Мидии, Бактрии и даже Индии. Большой интерес к Востоку был у Горация особенно в связи с возвращением римских знамен и походом Тиберия, который, как мы знаем, планировался, но не состоялся^{562}. Множество намеков на планы восточной кампании Октавиана Августа можно найти у Проперция. Раннюю литературную традицию продолжил Овидий, проявлявший интерес к экспедиции Гая в Армению^{563}. У современника Овидия поэта Граттия Фалиска не раз и не два встречаем описания гирканских собак, что позволяет сделать вывод о действительном существовании такой породы^{564}. Сенека^{565}, Лукан^{566}, Силий Италик^{567} тоже не могли избежать восточных реалий, хотя пользовались довольно избитыми фразами. А вот Папиний Стаций демонстрировал прекрасную осведомленность о событиях на Востоке^{568}; присутствие конкретики в его сочинениях не должно удивлять — ведь он был другом Абасканция, секретаря императора Домициана, и получал сведения из первых рук. Марциал дает много исторической информации, касающейся Востока^{569}, кое-что о событиях после прихода к власти Адриана мы можем почерпнуть у Ювенала^{570}. «На бедрах носят кони тавро, огня помету, парфян же распознаешь ты сразу по тиарам» — так сказано одним из авторов позднегреческого сборника «Анакреонтика»^{571}.

В результате всей этой литературной работы постепенно устоялись, стали литературными штампами выражения «парфянский лук», «ложное отступление», «смертоносный выстрел с оборотом назад», «армянский тигр», «гирканская собака», «ассирийские красители и пряности», «индийская или ассирийская слоновая кость», «негостеприимный Кавказ», «прохладный Тигр», «широкий Евфрат», «прекрасный Ганг», «индийский Гидасп», «шерсть серов[19]». Они настолько плотно вошли в язык, что жили еще долго после того, как события, связанные с ними, стали историей.

Упоминания о Востоке в последующие века все более становятся похожи на шаблон. Позднейшие авторы^{572} следуют устоявшейся традиции и часто цитируют произведения предшественников, в том числе ныне утраченные^{573}. Но даже христианские писатели, например один из учителей церкви Иероним Стридонский (342–419 или 420), упоминают парфян^{574}.

Когда у Рима появился новый соперник — государство Сасанидов, его по привычке называли Парфией. Так, скажем, у римского поэта Клавдия Клавдиана, который активно употребляет «парфянскую» лексику, упоминая «гирканского тигра», «мидийцев» и т. д.^{575}, можно найти как путаницу на этот счет, так и правильную идентификацию. Эта традиция дожила, по меньшей мере, до Боэция (ок. 480–524 или 526)^{576}и авторов «Латинской антологии»[20]^{577} и через них попала в английскую литературу^{578}.

Глава X Траян в Армении и Месопотамии

Приложив немало усилий и заплатив дорогую цену, дабы решить вопрос об армянском престоле, Рим сумел хотя бы на время сохранить Армению в сфере своего влияния. Этому способствовало и то, что в 72 году в Парфию вторглись аланы, и она вынуждена была защищать свои восточные границы, на которые долгое время обращала мало внимания. Воспользовавшись тем, что парфяне повернулись к востоку, Рим на какой-то период ослабил свой интерес к Азии и переключился на иные направления. В результате о том, что происходило в эти годы в Парфии, мы знаем очень мало. Очевидно лишь то, что во второй половине I века западная граница Парфии по-прежнему проходила по Евфрату^{579}.

Отмечен выпуск в апреле 78 года на монетном дворе Селевкии-Ктесифона монет царя Пакора II. Но там, причем в тот же самый месяц, чеканил свои монеты Вологез I^{580}. Из этого мы можем сделать вывод, что у Вологеза, который пребывал на парфянском престоле уже много лет, появился сильный соперник. Борьба между ним и претендентом на трон продолжалась до конца 79 года, когда Вологез, судя по данным Глава X. Траян в Армении и Месопотамии 139 нумизматики, ушел в небытие^{581}. Пакор II^{582} крайне редко упоминается в источниках, причем нигде не говорится, был ли он родственником Вологеза. Очевидно, однако, что трон он приобрел отнюдь не мирным путем.