Парфюмер звонит первым

– Абхазия не заграница, – буркнул генерал. – Будут вякать – закроем их торговцам границу с Россией. Пусть в море свои мандарины топят.

– Однако грузины считают самопровозглашенную республику своей территорией, – не согласился Ибрагимов, – поэтому, даже если промолчат абхазы, возможны дипломатические демарши со стороны официального Тбилиси.

– Переживем, – пренебрежительно махнул рукой генерал. – Что еще?

– Нами разработан также сценарий номер три. Согласно ему следует дать возможность «Нахичевани» без помех разгрузиться. И взять под плотное наблюдение получателей груза: наблюдение агентурное, усиленное аэро – и космической разведкой. Возможно, нам удастся также пометить груз радиозакладкой – один из наших нелегалов в Хумусе как раз работает в порту. Как вы верно заметили, скорее всего, получателями и дальнейшими перевозчиками груза будут «шестерки» – рядовые исполнители. Но они могут вывести нас на заказчиков – главарей. Я почти уверен, что из Хумуса груз пойдет непосредственно на север Абхазии, в горы. А затем его будут переправлять через границу в Чечню. Скорее всего, он предназначен чеченским боевикам, причем не рядовым, а видным фигурам, самой верхушке.

– Н-да, план хороший, – скептически проговорил генерал. – Только имеется множество разных «но». Боевики с грузом пойдут в Чечню тайными тропами. А по пути, в горах, наши агенты потеряют их. А погода будет нелетной, и облачность помешает разведке с воздуха… И еще тысячи причин, из-за которых вы потеряете груз.

– Все в жизни случается, – пожал плечами Ибрагимов, – но почему бы не надеяться на лучшее?

– А ты-то сам, полковник, – генерал наконец впрямую посмотрел на собеседника, и его взгляд оказался неожиданно острым, в упор, – ты-то какой вариант предпочитаешь?

– Я – третий, – без колебаний откликнулся Ибрагимов. – Плотное наблюдение с последующим захватом в тот момент, когда груз достигнет главных заказчиков в Чечне. Кроме того, появилось новое обстоятельство, которое заставляет оттягивать операцию на более поздний срок.

– Какое еще обстоятельство? – прищурился генерал.

– В городе Кострове сегодня ночью захвачены двое заложников. По всей видимости, их взяли те же люди, что отправляли груз из окрестностей города. Главное свое требование похитители уже озвучили: обеспечить беспрепятственное прохождение «Нахичевани», а потом и груза по территории Абхазии. В противном случае заложников казнят.

– Ты же знаешь, полковник: мы никогда не подчиняемся требованиям террористов.

– Проблема заключается в том, КТО является заложником.

– И кто же? Принц Уэльский?

– Нет, наш сотрудник. Полковник действующего резерва Ходасевич. А также его падчерица, Татьяна Садовникова. Вот стенограмма нашего с Ходасевичем последнего разговора, он состоялся полчаса назад, – и Ибрагимов протянул генералу листок с распечаткой.

– Ходасевич? – удивился генерал, проглядывая расшифровку телефонного диалога. – Валерий Петрович? А он-то каким боком в этой истории?

Ибрагимов не стал углубляться в детали: время дорого, и коротко ответствовал:

– Случайно.

– Ты же понимаешь, полковник, – генерал резко отшвырнул распечатку, – что мы не можем отменить операцию. Даже ради Ходасевича и какой-то там девчонки, его падчерицы.

– Но мы можем оттянуть ее во времени. Начать не через четыре часа, а, допустим, через двадцать четыре, когда груз уже будет в горах. А за это время попытаться спасти Ходасевича и его родственницу.

– Нет, Олег, – задумчиво покачал головой генерал. – Мы не можем себе этого позволить.

– Чего – «этого»? – куда резче, чем положено по субординации, возразил Ибрагимов. – Мы не можем позволить себе попытаться спасти нашего товарища?

– Не можем позволить себе идти на поводу у террористов, – резко парировал генерал. – И упустить груз. Вам ясно?.. Так что, полковник, я принимаю план «а».

Слова генерала прозвучали для Ибрагимова как гром среди ясного неба. Он почему-то был уверен, что ему все-таки удастся убедить начальника оттянуть операцию.

– Итак, – резюмировал генерал, – следует запустить план «а»: морской захват на подходе к порту Хумуса. Через три часа, – велел генерал, откидываясь в кресле и тем давая понять, что разговор окончен.

– Но почему?! – потрясенно смотрел в лицо генерала Ибрагимов.

– Потому что мы не имеем права рисковать. И, говоря высоким стилем, не имеем права на ошибку. Нельзя упускать груз, а чем дольше мы будем тянуть с операцией, тем больше шансов, что мы его упустим.

– Да?! И мы готовы ради этого отдать двух человек на заклание?! В том числе – нашего товарища?!

Ибрагимов давно таким тоном не говорил с начальством – да, можно сказать, за тридцать лет безупречной службы вообще ни разу не говорил. Потому, верно, и дослужился до полковника и командира отдела. Но ради Ходасевича он был готов на все – даже на отставку. Даже на увольнение с позором.

– Я сказал: морская операция, и немедленно, – генерал тоже повысил голос, – что вам непонятно, Ибрагимов?

– Непонятно, почему мы предаем нашего человека.