Парфума з бульбы

Половые аттрактанты, обладающие такой огромной возможностью воздействия, при этом содержались в ничтожных концентрациях. В связи с этим, установление формулы полового аттрактанта было для ученых фантастически трудной задачей. Но коллективу, возглавляемому немецким биохимиком Бутенандтом, которому пришлось проработать 20 лет, всё-таки удалось установить природу полового аттрактанта самки тутового шелкопряда (Bombyx mori). Опыты проводились на 313 000 самок, и было проведено множество самых разных химических операций. Результатом гигантской работы явилась крохотная, около 4 мг весом, капелька чистого вещества, названного исследователями бомбиколом. Он вызывал возбуждение у самцов в невероятно малой концентрации – 10-18 г/мл! Около 30 лет потребовалось другому научному коллективу и опытов на около 500 000 самок, чтобы установить природу другого полового аттрактанта, названного диспарлуром, феромоном непарного шелкопряда. Одна самка вырабатывает всего 0,1 мг диспарлура за всю жизнь, немного, казалось бы, но оказывается, что этого делается с огромным запасом, ведь такого количества достаточно, чтобы привлечь около 1 миллиона самцов. Установив формулу аттрактанта, химики смогли в дальнейшем его искусственно синтезировать, а применение ему нашлось именно в борьбе с непарным шелкопрядом, являющимся довольно опасным вредителем.

Таким образом, бомбикол стал первым сексуальным феромоном – природным аттрактантом и афродизиаком, распространяющимся по воздуху. Открытие бомбикола помогло сформировать более чёткое определение и понятие феромона:

– это должно быть простое вещество, состоящее всего из одной молекулы.

– действие его должно быть узконаправленно, он действует только на один вид.

– он стабильно вызывает одну и ту же реакцию, самцы устремляются на источник этого вещества, даже когда поблизости нет ни одной самки.

Научную общественность тогда охватил ажиотаж. Гормоны сразу были забыты как прошлый век, а изучение феромонов манило и влекло, ведь они обладали просто невероятным потенциалом. И расцвет действительно начался. Упоминания о феромонах стало встречаться всё чаще и чаще.

Более детальное изучение показало, что все формы жизни, используют эти химические регуляторы, чтобы изменять поведение своих соплеменников. Некоторые из них даже передаются напрямую, от особи к особи, как персональные химические сообщения. Феромоны, кроме выполнения роли сексуального аттрактанта, также служат в процессе коммуникации между особями одного вида, а иногда даже и между несколькими видами. Такое взаимодействие на химическом уровне помогает организовать их жизнь в парах, в семьях и даже в целых колониях. Для многих живых организмов феромоны – это язык. Феромоны нужны пчёлам, чтобы отмечать зону улья или чтобы пометить врага. Муравьям феромоны помогают выстраивать пути, по которым будут передвигаться другие соплеменники. Примеров много и большинство из них будет из мира насекомых, но их роль начинает заметно снижаться при исследовании представителей животного мира с более развитыми когнитивными, мыслительными и умственными способностями.

Феромонов оказалось довольно много, из них выделили следующие виды:

– эпагоны, половые аттрактанты;

– одмихнионы, метки пути, указывающие дорогу к дому или к найденной добыче, метки на границах индивидуальной территории;

– торибоны, феромоны страха и тревоги;

– гонофионы, феромоны, индуцирующие смену пола;

– гамофионы, феромоны полового созревания;

– этофионы, феромоны поведения

Углубляться во все эти разновидности не будем, да и среди этих видов феромонов всех всегда интересуют только половые аттрактанты. Идём дальше.

При исследовании большинства млекопитающих: мышей, свиней, обезьян и многих других, также были открыты определённые, но в основном отвечающие за половое влечение, феромоны. Однако дальнейшие опыты не давали чёткого, ясного и стабильного результата. То мышки самцы, не видя рядом самочки, переставали проявлять признаки сексуальной активности, чего не бывало при опытах на бабочках. Или свинки самочки, без страстных звуков самца и острых тактильных ощущений выходили из занимаемой позы для спаривания. Некоторые из них работали лишь на отдельных испытуемых и не оказывали никакого эффекта на других, что в основном объясняется наличием предыдущего опыта общения особей и распознаванием знакомого запаха. При всём этом, действие таких феромонов было довольно локальным, а о действии на расстоянии в 11 км уже и не упоминалось. Млекопитающие, по мнению многих исследователей, слишком сложно организованы, чтобы такие простые молекулы могли влиять на их поведение. Постепенно феромоны становились более сложными химическими веществами, тем сложнее, чем более развитым становился исследуемый вид. Феромоны перестали быть простыми. Феромоном сейчас называют всё что угодно, а само слово уже давно перестало быть сугубо научным термином.