Паргоронские байки. Том 4

О, вот теперь Монго стало весело! Небесные кони стали носиться, как безумные, истошно ржать, сбивать колонны и статуи, которых зачем-то было полно вокруг конюшен. Монго прыгал среди этого хаоса, смеялся, хлопал обрадованных коней по крупам.

– Стойте!.. – вопил старший конюший. – Куда?!

Конюшни располагались на огромном облаце, но многие кони уже с него спрыгнули и бежали прямо по воздуху. Под их копытами тоже вспухали крохотные облацы, они мчались куда глаза глядят.

– Лови их, лови, дуралей! – закричал на Монго старший конюший.

– Э, не кричи на меня, конюх, – щелкнул его по носу сим. – Я тут временно работаю, а вообще-то я великий мудрец. Эта работа меня недостойна, теперь я понял.

– Это стихийные кони, дуралей! – в отчаянии сказал старший конюший. – Дикие анирнисиаки! Если они не в стойле и не под седлом – они грозы и ураганы!

Монго почесал переносицу, в задумчивости глядя на лошадей. Да, те постепенно переставали быть конями. Их гривы и хвосты раздувались облаками, с ног срывались потоки ветра, а ржание стало воистину громовым.

– Что ж, и грозы иногда должны погулять, – сказал сим. – Вам здесь не хватает гроз, знаете ли.

Один конь едва не сбил случайного небожителя. Тот слетел со своего облаца и унесся вниз. Другая лошадь ворвалась в большое облаце и разметала его вместе со стоящей там беседкой. Обломки тоже полетели вниз, к прохладе Блаженного Океана.

– Возможно, у меня проблема, – задумался Монго, глядя на разрастающийся хаос. – Могу ли я с ней справиться? Наверное, уже нет. Могу ли я оседлать волну? Пожалуй, да.

И он запрыгнул на одного из замешкавшихся коней. Самого крупного и грозного. Тот заржал, встал на дыбы, но Монго ударил его нижними руками по бокам и одновременно показал морковку.

– Посмотри, – сказал он. – Это Морковь Хаоса. Она может быть морковкой – а может быть чудовищем. Прямо как ты можешь быть конем, а можешь – грозой. И лучше бы тебе быть конем.

Конь робко взял морковь мягкими губами.

Ураганная волна катилась по Сальвану, разнося все на своем пути. Облацы разлетались в клочья, божественные дворцы разваливались… все здесь оказалось каким-то хрупким. Небожители, правда, тут же все восстанавливали, создавали заново – но вслед Монго неслись гневные крики.

Пару раз ему уже бросались наперерез. Но могучий конь просто сбивал их грудью, отшвыривал прочь. Наверняка с удовольствием бы топтал копытами, да как тут потопчешь, если под ногами не твердь, а бездонный воздух?

Они все неслись к огромному серебряному дворцу, одному из крупнейших и самых величественных чертогов Сальвана. И когда Монго уже гикал, предвкушая, как его безумный грозовой табун размечет эту громадину… перед ним явилась прекрасная русоволосая дева в охотничьем костюме.

– СТОЙ! – громогласно крикнула она.

И кони замерли.

Их гривы и хвосты утрачивали облачность, они снова становились просто конями. Богиня Вената гневно взглянула на хохочущего Монго и спросила:

– Кто выпустил моих коней?!

– Это было необходимо, – весело сказал ей Монго. – Они очень хотели какать.

– Это сальванские кони! Они не какают!

– Тогда у меня нет объяснений их тупому поведению.

К ним подоспели несколько алайсиаг, старший конюший, еще какие-то небожители. Все они наперебой принялись жаловаться богине на гадкого конюха-обезьяну, который шалости ради устроил погром.

Действительно, отсюда и до самых конюшен Сальван утратил свою дивную гармонию. На целые сотни вспашек облацы потрепались, исковеркались. Словно деревня, по которой пробежался гигантский бегемот… или несметное множество обезьян.

Монго невольно хихикнул.

– Ты еще и смеешься, дерзкий?! – насупила брови Вената.

– О несравненная, я ему говорил, я его предупреждал!.. – сразу стал ябедничать старший конюший.

– Артемида, не спускай ему такого! – крикнула одна из алайсиаг. – Нарежь ремней из его спины!

Ремней из спины Монго не нарезали. Честно говоря, он уже понадеялся, что будет хорошая драка, и приготовился всыпать как следует зазнавшимся небожителям… но этого не случилось. Вената лишь посмотрела на него и молвила:

– Мой отец бы сказал, что мне не на что гневаться. Всякое существо следует своей природе. Коню свойственно бегать и скакать, а обезьяне – веселиться и задирать других. Но моим конюшим ты больше не будешь, Монго.

Так царь Симардара снова оказался у подножия трона Космодана. Бриллиантовый Император тяжко вздохнул, глядя на него.

– Ты дал мне слишком мелкую должность! – обвинил его Монго. – Она меня недостойна, ты хотел надо мной посмеяться!

– Я поставил тебя работать с лучшими из тварных созданий – лошадьми, – устало сказал Космодан. – Но если ты считаешь, что достоин большего – изволь, я дам тебе чин повыше. Да будет услышано небом и землей, что Монго получает чин Почетного Стража Чудо-Сада.

Это прозвучало очень красиво. Достойно великого мудреца. Монго остался доволен – и был доволен, пока не узнал, каковы его новые обязанности.

Никаких. Он должен был просто находиться в саду и следить, чтобы никто не крал плодов. Но их и так никто не крал. В Сальване не было возмутителей спокойствия, кроме самого Монго.