Паргоронские байки. Том 5

— Стерильными станут не все, конечно, — уточнила Мазекресс прежде, чем кто-то об этом вспомнит. — В той же Кристальной Тьме верхушка по-прежнему успешно размножается. Думаю, все вы по-прежнему сможете иметь детей… да и у низших демонов иногда что-то все-таки будет получаться. Полуматериальность — это все-таки не бесплотность. Но тем не менее…

— Рядовые гохерримы и есть наши дети, — рыкнул Мардзекадан. — Мы не можем их так подводить.

— Мы все — потомки Древнейшего, — проворчал Сильдибедан. — Когда мы заключили мир, то поклялись, что плоть от плоти Древнейшего всегда будет соблюдать интересы его потомков. Нам был дарован Паргорон. Какой уж есть.

— ГОЛОСУЕМ, — прогремел Гламмгольдриг. — КТО ЗА ТО, ЧТОБЫ ПРОДОЛЖИТЬ ПЕРЕГОВОРЫ С САЛЬВАНОМ?

— Переговоры можно, — произнес Джулдабедан. — Но не на эту тему. Против.

Голоса подсчитали быстро. Это оказалось несложно — против проголосовали все. На попятную пошел даже Кошленнахтум, так что и Лиу Тайн не стала высовываться со своим одиноким голосом. Бго, Мистлето и Мизхиэрданн отсутствовали, но они ничего бы не изменили.

- Ну не знаю, голос Бго многое бы изменил, — сказал Бельзедор.

- Не такой голос… а, ты издеваешься, — поморщился Янгфанхофен.

- Ну да, они все бы оглохли.

- А теперь ты объясняешь свою шутку. Как ты жалок в такие моменты, Бельзедор.

Когда совет демолордов закончился, и они один за другим стали истаивать, исчезать из дворца Гламмгольдрига, Фар’Дуватхим наконец сдвинулся с места. За все это время он не произнес ни слова, не высказался ни за, ни против. Хотя как раз он бы с удовольствием проголосовал за предложение Сальвана, но к чему, если результат очевиден?

Дело было не в том, что Фар’Дуватхима привлекало воздаятство. Не привлекало. Охотиться и сражаться Посланец Погибели любил даже сильней, чем гохерримы.

Просто ему хотелось увидеть, как Зубы Древнейшего утратят фертильность. Обратятся в демонов-духов.

— Как твои дела, Посланец? — раздался добродушный голос. — Давно не виделись. Как супруга, как дети?

Сильдибедан, Судья Паргорона. Под маской напускной вежливости скрывалась жестокая насмешка. Сам один из самых плодовитых гохерримов, отец множества великих воинов, он не мог не знать, что у Фар’Дуватхима нет и не может быть детей.

В конце концов он был одним из тех, кто особенно усердно вырезал племя нактархимов.

Фар’Дуватхим — последний из своего рода.

— С каждым годом ты все молчаливее, Посланец, — с деланной заботой сказал Сильдибедан. — Иногда подобная тишина может скрывать бурю чувств, за которой следуют неразумные действия. Может, пока не случилось никаких трагедий, ты поделишься с друзьями тем, что тебя гнетет?

— Сколько лет мы с тобой знакомы, Судья? — проронил Фар’Дуватхим.

Щитки на его лице сходились и расходились, подчиняясь движениям рта. Нактархимы — причудливые демоны. Они похожи на покрытых крупной чешуей гохерримов, но мельче и плотнее. У них более длинные, ящероподобные лица, узкие желтые глаза и есть хвосты, зато нет рогов. Оружия они тоже не используют, им хватает собственных костяных клинков.

— Без малого пятьдесят тысяч, — с готовностью ответил Сильдибедан. — Я помню, как мы впервые сошлись там, под только что вспыхнувшим Центральным Огнем. Мистлето смотрел на нас с небес. Ты помнишь?

— Нет, не помню. Слишком давно. Может, это был не я, а другой нактархим?

— Может быть, — охотно согласился Сильдибедан. — Давно не слышал подобных слов… другой нактархим… кажется, будто всегда был один ты.

— Мне тоже.

На плечи Фар’Дуватхима снова навалилось это бесконечное одиночество. Он без малого сорок тысяч лет был единственным нактархимом. Не сказав больше ничего улыбающемуся Сильдибедану, он просто дернул узлы пространства — и унесся по Призрачной Тропе.

Бронированную шкуру окатило хладом. В Ледовом Поясе всегда такой мороз, что пробирает до костей. Здесь, посреди лабиринта миражей, высилась цитадель Фар’Дуватхима, его ледяной чертог.

Раньше тут была последняя крепость нактархимов. Сюда под самый конец Десяти Тысяч Лет их оттеснили гохерримы. Четверых первородных и пару тысяч молодняка.

Сорок тысяч лет. Четыреста веков. Невозможно даже представить, как давно это было. Но Фар’Дуватхиму стоило закрыть глаза, чтобы увидеть, как штурмуют стены легионы рогатых меченосцев, как падает замертво его родной сын, как крушит башню своим копьем Мардзекадан…

Они напали после заключения перемирия. Они вообще не собирались оставлять нактархимов в живых. Тогда отношения между демонами начали теплеть, стали заключаться первые договоры, все шло к установлению единого порядка и наконец-то окончанию бесконечной войны… и гохерримы решили, что это их последний шанс.

- Янгфанхофен, ты рассказываешь эту историю так, как если бы не одобрял, — заметил Бельзедор.