Паргоронские байки. Том 6

– Я это не вам, а вечным ценностям. Может, выйдем на свежий воздух?

Нагалинара коротко кивнула. Это очень в духе гохерримов – идти в случае чего на дуэльную площадку. Если бы они тузили друг друга где попало, Паргорон постоянно выставлял бы счет собственной армии.

На Абхилагашу Нагалинара не смотрела – держалась отстраненно, с отчужденным видом. В последние годы отношения у них окончательно остыли – а ведь когда-то Нагалинара была одной из «фрейлин» любимой жены, ходила за Абхилагашей хвостом.

И спасение Хальтрекарока огорчило ее как бы не еще сильнее – она в гареме единственная гохерримка и откровенно тяготится своим положением. У нее тогда были все шансы прирезать Абхилагашу и заграбастать самый жирный кусок.

А Лахджа все испортила.

– А все-таки, что случилось? – поинтересовалась Ассантея, отклеившись от стены. – В чем опять провинилась наша общая любимица?

– Ты что, тоже меня не слушала?! – разъярилась Абхилагаша.

– Я слушала, слушала. Внимательно. Но твоих слов было очень много, а смысла в них – очень мало. Можно краткий экскурс для тех, кто только что вернулся?

– Хальтрекарока похитил и собирался съесть адский Князь Тьмы, – коротко изложила Нагалинара. – Лахджа каким-то образом уговорила демолордов за него вступиться.

– Еще одно свидетельство того, что мужчине следует полагаться на братанов, а не на шлюх, – проронила в сторону Лахджа. – Копирайт – Асмодей.

– О-о-о, как это мило… – растянула губы аж до ушей Ассантея. – Какая ты преданная, Лахджа. Не замечала раньше за тобой такой любви к нашему мужу.

– Все познается в сравнении, – перевела на нее взгляд Лахджа. – Мне тяжело было представить на его месте другого господина.

– Действительно, действительно. Подумать страшно, что с тобой бы стало в гареме кого-нибудь вроде Кошленнахтума.

– Кто знает, быть может, он и тебя бы прихватил.

Лахджа и Ассантея обменялись ласковыми улыбками голодных гадюк. От Ассантеи, конечно, не укрылись истинные мотивы Лахджи. Кто-кто, а она сразу сообразила, чего ради та лезла из кожи вон ради Хальтрекарока.

У Лахджи мелко подрагивал хвост. Она почти кожей ощущала напряжение. Чувствовала обращенную к себе ненависть. Смертная под этими взглядами уже дотлевала бы, скукоженная и сгнившая.

– Знаешь, Хальтрекарок не очень-то переживает, когда с одной из нас что-то случается, – произнесла Абхилагаша. – Помнишь Мистрильду?

Лахджа задумалась… а правда, она не встречала Мистрильду после той заварушки с Пеймоном. А ведь почти месяц прошел…

Кажется, Абхилагаша лучше всех знает, где волшебница сейчас.

– Хальтрекарок ни разу о ней не спрашивал, – сказала Абхилагаша. – А ведь она была одной из любимейших. Как ты.

– Что ты ветер стегаешь? – вздохнула Лахджа, раздувая руку. – Иди сюда, я оторву тебе башку.

Ее хвост с влажным чмоканьем разделился на три. Страшные хлысты метнулись вперед – сразу к трем горлам.

У Нагалинары загорелись глаза. Наконец-то! Гохерримский клинок свистнул, демоница молнией рассекла хвост Лахджи… но тот оказался с содержимым! Из обрубка сразу ливанула едкая щелочь – и тоже почти живая, подвижная!

Абхилагаша исчезла, снова появилась, взмыла к самому потолку и разинула пасть. Не собиравшаяся участвовать Ассантея же на долю секунды замешкалась – и первый удар пропустила.

По стене пробежала трещина. В коридоре сошелся настоящий паргоронский интернационал – четыре высшие демоницы разных видов. Все были ослепительно красивы – и пытались вырвать друг другу кишки.

Впрочем, Лахджа сейчас уже не казалась красивой. Ее очертания расплылись, волосы взметнулись белой пургой, правая половина лица стала инсектоидной, а все тело покрыли многоцветные перья пополам с шерстью. Она молниеносно перетекала из формы в форму, не задерживаясь надолго ни в одной.

Да и Абхилагаша сразу перешла в истинный облик – огромной монстрообразной бабищи с четырьмя сиськами и вываленным из пасти языком. Два чудовища рвали друг друга на части – Абхилагаша пыталась втянуть Лахджу в зев, Лахджа била ей по ушам разрывающим перепонки визгом, смертельным ультразвуком.

Где-то в этом месиве сверкал меч Нагалинары. Она наконец-то дорвалась до любимой забавы гохерримов и почти стонала от восторга. Ассантея и Абхилагаша единым усилием отбросили Лахджу, впечатали ее в стену – и в плоть вошла полоса стали.

Туша Лахджи взорвалась облаком раскаленного газа, драконьего пламени. Оно вырвалось под страшным давлением, превратило в пепел несчастные картины и статуи, заставило демониц орать от боли… но не убило, конечно.

Нагалинара издала сдавленный хрип. Ее тело покрылось хрустящей корочкой, а глаза вытекли. Ассантея, успевшая сдвинуться в Тень, пострадала меньше. Абхилагаша и вовсе осталась почти невредима – и начала всасывать ошметки Лахджи.

Трое на одну – это все-таки ужасно нечестно. Лахджа сопротивлялась, она собирала себя обратно, прорастала тончайшими щупальцами в камень, цеплялась плотью за пятки и голени Абхилагаши… но от Ассантеи уже струилась какая-то дрянь, а Нагалинара часто дышала, покрываясь свежей кожей, снова поднимая меч…

– Это что здесь происходит?! – раздался гневный окрик.