Пари

Парень растерялся. Прошла вечность или несколько секунд. Время как будто застыло, затаилось и само ждало, что же будет дальше. Молодые люди стояли, не шевелясь. Аля – опустив глаза в землю, Ден – практически не мигая пялясь на неё. Отмер, ещё раз пристально оглядел лавки двора и зацепился взглядом за подарочный картонный пакет и небрежно брошенную рядом женскую обувь. Хотел было сходить и принести, но не успел даже обмолвиться.

Потому что именно в этот момент, молча и относительно медленно, как-то устало, девчонка поплелась в сторону детской площадки. Совершенно в другую сторону. Естественно, всё ещё босиком. Залезла в карликового вида домик рядом с песочницей и оцепенело села.

Денис не знал, как поступить. Двинуться вслед за ней или сначала забрать её вещи? Выбрал первый вариант. Протискиваться в крохотный дверной проём оказалось сложнее, чем сломать теремок. Но Бек осилил.

Спустя минут тридцать сидения в тишине парень решил прервать затянувшуюся паузу.

– Аля… – позвал тихо и вкрадчиво, как пациента приюта безумных.

Нет ответа.

Ещё через полчаса попытался снова. Безрезультатно. Потом перестал смотреть на время…

– Ты ещё здесь?

Молодой человек даже вздрогнул от потустороннего, призрачного звука голоса и интонации девушки.

– Здесь.

– Извини, с обедом неудобно получилось… Хм…

Нервный смешок встревожил Дениса ещё больше.

– Нет, я кукухой не поехала. Обойдётся придурок! Права была систер. Прости ещё раз за эту тупую сцену и… Вот это вот всё остальное.

Аля свела локти, упёрлась ими в живот и опустила голову – сложилась пополам, начала раскачиваться. Парень молчал. Ждал, сам не зная чего.

– Интересно, кто-нибудь стащил эти злосчастные колоды? – вдруг живо и даже с тенью улыбки сказала девчонка.

Бек вспомнил про «аварийный набор».

– Пластырь и вот…

Протянул пакет с балетками, который всё это время держал в руках. Аля заглянула внутрь.

– Тоже какой-нибудь девушки из вашего дома?

Парень хоть и понимал ситуацию (как мог), но всё равно резануло, сухо ответил:

– Мамины.

И тут прорвало. Не то чтобы Денису часто приходилось наблюдать женские истерики, но такого воя он до этого дня не слышал. На собственные чувства и ощущения, осмысление произошедшего, просто не оставалось места. Картонный, по сути, домик трясся, ходил ходуном. Если бы в нем были ставни, окна и двери – повылетали бы точно.

Всё прекратилось так же резко, как началось. Аля издала последний устрашающий рык – и стихла. Подняла голову с колен и положила на колени Бек-Назарова. Он стал гладить её по волосам.

– Наденешь? – аккуратно и вкрадчиво спросил Денис, продолжая проводить рукой уже по плечу и спине девушки.

Та закивала, но тихо произнесла:

– Не хочу.

– Хозяин – барин. Но меня хотя бы пожалей, пожалуйста, – спокойно и как будто небрежно бросил гитарист.

– В смысле? – поинтересовалась на автомате девчонка.

– Ты весишь прилично. Нести до остановки или даже, предположим, до такси будет непросто, а я как раз вчера руки делал… – Поднял бровь и сам себе ухмыльнулся. – Босиком гулять по стеклу и собачьим какашкам не пущу. Сама понимаешь!

– Давай, но только до такси, – сильно бодрее ответила Аля.

16

Жёлтая «Волга» остановилась у раскуроченной бомжами помойки возле первого подъезда первого дома проспекта.

Всю дорогу от Космодрома молодые люди ехали в звенящей тишине, разбавленной скрипом подвески и стуком приборной панели бывалой развалюхи в шашечку.

Аля наотрез отказалась забирать с лавки босоножки и пакет (как выяснилось, принадлежащий тоже ей). В такси всё время смотрела в окно, облокотившись на дверь и подперев подбородок правой рукой. Она, без сомнения, понимала, что приехали, но не двигалась с места. Медлила. Взяла Бека за запястье с кожаным плетёным браслетом, провела пальцами по медальону, прошептала:

– Пошли со мной, если можешь… И, в принципе, хочешь…

Денис покачал головой, прикрыл глаза. Расплатился и вышел вместе с девушкой.

Замешкался у металлической входной двери квартиры, но и тут девчонка потянула его за собой.

Дома у Али он был впервые. Просторный коридор со встроенными шкафами, переходящий в арку и сразу в гостиную, справа – проход на кухню и утопленная дверь куда-то ещё, предположительно в «детскую».

– Это моя комната, – поймала его взгляд Аля. – Поставишь чайник? Мне нужно переодеться. А ещё бы в душ. Давай покажу, где что…

– Иди, я разберусь, – спокойно ответил Бек.

Уже закрываясь в ванной, она монотонно и шокирующе уверенно добавила:

– Понятия не имею, что ты сейчас думаешь или чувствуешь, но… Ден, не перебивай!

«Даже не собирался…» – подумал молодой человек, но озвучивать не стал.

– Короче, понятия не имею, что ты сейчас чувствуешь или обо мне думаешь. Но хочу, чтобы ты знал: всё это уже не стенания, а просто обида и разочарование, что ли. Понимаешь? Просто злость. На себя по большей части. Как можно быть такой конченой идиоткой?! Как те три обезьянки: не вижу, не слышу, никому не скажу. Ты, пожалуйста, помни об этом, когда будут «качели». А они точно будут. Слишком глубоко и цинично всё получилось.