Пари

Влажные, тёмные и уже прохладные августовские вечера безапелляционно намекали на приближающуюся осень. Группа Михалыча только закончила очередную репетицию. После них никто не занимал, и ребята (на редкость в полном составе) прогуливались по неосвещённой дороге в сторону проспекта. Разумеется, через круглосуточный на углу пересечения с каналом. Вот уже месяц парни играли вчетвером: Михалыч, Торин, АраГор и Михей.

– Тёмыч, что за фигня? Как ты умудрился разосраться со всеми толковыми бас-гитаристами города? – открывая своё «заслуженное» пиво, прохрипел Михалыч.

– Где ты видел толковых? Сносные максимум, – огрызнулся Артём.

– Ребят, судя по всему, никаких нет, – задумчиво произнёс Дима. – Причину ухода Женька́ и отказа Бека нам не озвучат?

– Действительно, что произошло, расскажет кто-нибудь? Деда, ты ж у нас связующее звено, поделишься соображениями? – неожиданно для всех подал голос Михей.

Соло-гитарист и барабанщик переглянулись и многозначительно промолчали, а солист не мог знать ответа на этот вопрос. Повисла неприятная пауза. Тишину разбавляли редкие звуки проезжающих мимо автомобилей и крики буянящей во дворах пятиэтажек молодёжи.

– Всё будет, – спохватился Михалыч, – в сентябре соберём кастинг, дадим объявление на форуме, отслушаем, прогоним и выберем. Не ссать, мужики!

Попытка поднять боевой дух коллектива явно провалилась. Дальше шли молча. У памятника команда разделилась: АраГор с солистом остались допивать на лавочках за вечно стоящим Сергей-Павловичем, а Торин с Михеем разбрелись по автобусным остановкам с двух сторон широкого проспекта.

– Миш, давай сделаем перерыв? Нужны каникулы, перегрузка, – начал Горбач.

– Ну что ты несёшь? И так в полноги, старьё всякое обкатываем! За последние три недели ни одной новой композиции в работу не взяли!

– Я о том же! Дай продышаться мужикам, а с сентября, со свежими силами, начнём лабать в прежнем ритме! – с энтузиазмом откликнулся Тёмыч.

Дед хотел было возразить и выдать что-то пафосное и мотивационное, но неожиданно ткнул пальцем в дорожку оранжевого света фонаря на пешеходной зоне проспекта.

– Гляди-ка, твоя чешет?

Артём повернул голову, стал всматриваться. Не сразу, но заметил парочку, приближающуюся к ним со стороны Космодрома. Аллочка и Бек-Назаров живо переговаривались. Девушка заливисто смеялась и постоянно улыбалась во все тридцать два крупных зуба. А Денис то ли ухмылялся, то ли умилялся её бесконечному трёпу. Эти двое держались за руки.

Странная штука произошла с АраГором: собственническая, неизвестно откуда взявшаяся ревность неприятно кольнула где-то между рёбрами. Парень желчно произнёс:

– Почему моя? Вон, общественная!

Барабанщик поставил пиво. Вытащил из кармана джинсов мобильник и набрал Костику. После продолжительных длинных гудков трубку всё же сняли.

– Я вас внимательно! – прозвучал на том конце голос Матушкина.

– Хорош в комп играть, детка! Задница ещё не затекла? Давай-ка прошвырнёмся!

– Если бы кто другой трезвонил в самый ответственный момент, послал бы ко всем чертям! Но как я могу отказать тебе, милый! – ехидно ответил Костян.

– Я у памятника. Заберёшь? – коротко сказал АраГор.

– Пятнадцатиминутная готовность, боец! За Ирой поедем? Ещё не перегорело?

– Ну так. Давай уже добьём тему, – насмешливо произнёс Тёмыч.

32

«Двое из ларца», абсолютно отличающихся с лица, – Костя и Артём – завезли Михалыча и ещё около часа гоняли с ветерком по городу, как Костик умеет, любит, практикует. Потом в ожидании Ириски поужинали в «Визави» и какими-то неисповедимыми путями вместе с крашеной блондинкой оказались на веранде дома Матушкина в Дачках. Горела натянутая по случаю относительно ранней темноты гирлянда, на столе отражали свет три стакана с вискарём и бутылка колы.

Артём и Ира, сидевшая у него на коленях, беспоследственно тискались, Матушкин-старший грел угли для кальяна.

Ближе к часу, когда горючее оказалось почти выпитым, а кальян начал горчить, АраГор стал чуть настойчивее приставать к своей практически девушке. Костя наблюдал за ними с отрешённым, флегматичным выражением лица. Заинтересованный прищур парня был еле уловим. Но он действительно был. Дойдя до «третьей базы», в простонародье – запустив руку девушке в трусы, Тёмыч выразительно посмотрел на друга, коротким кивком и поднятой бровью пригласил его подойти.

Костик в ленивой манере встал с плетёного кресла, с несвойственной ему грацией проплыл к молодым людям. Обхватил затылок Ирины ладонью, стал массировать (пока что нежно). Блондинка повернулась лицом к Костику. Тот молча взял девушку свободной рукой за подбородок, провёл большим пальцем по губе, засунул в рот указательный.

– Я сегодня с вами, – вкрадчиво и медленно прошипел Матушкин, практически утыкаясь носом в глаза Ириски.

Та хотела дёрнуться от неожиданности, но спокойный голос Артёма добил:

– Втроём веселее.

…Под утро, посадив девушку в такси, молодые люди остались немного постоять у сиреневого жестяного забора Костиной «усадьбы»:

– И мне пора, дружочек! Бабушка волнуется, – расплылся в противной ухмылке Горбач.