Пари, или не будите Лихо

Мне ещё не доводилось быть в такой нелепой ситуации прежде. Хочется вытереть лицо как от плевка. Утереться и сбежать как можно скорее, но у нас скопилось слишком много общего для такой роскоши. Придётся взглянуть ему в глаза хотя бы для того, чтобы вернуть ключи.

–Ma belle*, ну где ты там?

Рефлекторно поворачиваю голову на голос, синхронно с его пассией. Сашка даже с прозвищами заморачиваться не стал – одно на всех, не спутаешь. Подстраховался, родимый. Хотя я со своим слепым доверием тоже хороша – идеальная вешалка для лапши.

– Привет, Саш, – в висках колотит, но я могу собой гордиться: на губах улыбка, в голосе безмятежность. Зато Дронов при виде меня нервно просовывает большие пальцы за пояс криво застёгнутых джинсов.

Лощёный, с короткой стильной стрижкой, тремя парами кубиков на прессе, каким-то нелепым кожаным ошейником на шее и сыто блестящими глазами. На роль умирающего мой красавчик явно не тянет.

– Светик, оставь нас… свари пока кофе.

От виноватой улыбки, посланной не мне, виски простреливает болью. Невольно морщусь, до последнего сопротивляясь мысли, что нашим отношениям действительно пришёл конец. Что больше не смогу прятаться от грозы в родных объятьях, не подорвусь на заре, чтобы успеть причесаться и приготовить завтрак, никогда не скажу как счастлива с ним…

Медленно, очень глубоко вдыхаю и пару секунд смотрю в потолок. Так не видно слёз.

– Не нужно, – останавливаю взглядом дёрнувшуюся в сторону девицу. – Я вас не задержу.

Глава 3

Апорт, Бобик!

– Ну и зачем ты явилась? – послав мне скупую улыбку, Саша прислоняется спиной к стене. Буравит взглядом снимок ночного города, всем своим видом демонстрируя бессильную досаду, вызванную моим вторжением. – Признаться, я был лучшего о тебе мнения. Русским языком же сказал – болею. Так сложно проявить хоть каплю взаимоуважения и предупредить о своём визите заранее, чтобы избавить нас обоих от подобных сцен?

Непроизвольно скрипнув зубами, убираю пакет с продуктами за спину. За все три года наших отношений впервые приходится чувствовать себя так глупо. Зная о щепетильности Дронова к вопросу личного пространства, я по мере возможности старалась придерживаться одного простого правила – не надоедать. Даже искренне поощряла его стремление разделять быт от чувств, хотя бы потому что в сумасшедшем ритме современной жизни романтические встречи пару раз в неделю идеальный вариант. Правда я и в мыслях не допускала, что мой внимательный Сашка – тот самый парень, который играючи прошёл взыскательный кастинг моих родителей, и ни разу не лёг спать, не пожелав мне нежных снов – использует моё доверие так низко.

Только не плакать…

– Причина моего визита больше не имеет значения. Будем считать, что заехала вернуть ключи. Выздоравливай.

Вот и всё. Нас больше ничего не связывает. Осталось протянуть руку и избавиться от жгущего ладонь куска металла.

Не в силах больше смотреть на бесстрастный профиль Дронова, провожаю взглядом его метнувшуюся в сторону кухни любовницу. Молоденькая – совсем девчонка, где-то на полгода старше моей Лизки, не больше. Только сестра просиживает вечера за уроками и идёт на золотую медаль, а не прыгает по койкам чужих парней.

Ревность отравляет. Хочется побольнее ужалить соперницу, крикнуть в след что-нибудь унизительное, да она-то как раз ни при чём. Это у меня рушится тщательно распланированная жизнь, на её же месте могла оказаться любая.

– Давай обойдёмся без драмы, – Сашка кривит рот, словно повисшая неловкость всецело моя заслуга. – Ну подловила ты меня, молодец. Легче стало? Чего ты этим добилась, Вера? Разве тебе не хватало внимания?

– Причём тут внимание? Мне-то как раз всего хватало.

Тяжело мыслить ясно, когда в голове бьётся единственная мысль – всё. Мы больше не пара. Как сошлись незнакомцами, так ими и разбегаемся. Даже разговаривать начали на разных языках.

Я могу уйти прямо сейчас. Вернее, хочу думать, что могу, но в действительности не получается даже отдать Саше ключ – мешает растущее чувство потери. Вместе с правом здесь находиться, придётся оставить ему часть своей прошлой жизни. Далеко не худшую её часть.

– Ну, раз устраивало, зачем ты сейчас всё портишь? – Саша тянет руку к моему плечу, и я скорее машинально, чем осознанно отшатываюсь. Противно. Хочется плакать. Так хочется, что приходится стиснуть зубы, чтобы не дрожал подбородок. – Ma belle, ты вся дрожишь. Сейчас оденусь, отвезу тебя домой. В дороге всё обсудим.

Конечно, мне в мои почти двадцать четыре позарез нужна нянька, вдруг под машину кинусь или с моста? Такого мужчину потеряла. Какая забота… впрочем, злость помогает взять себя в руки.

– Что нам обсуждать, Дронов – дни приёма? Так расслабься, я пас, – мне не нужны оправдания, но элементарного «прости, что тянул до последнего» было бы достаточно, чтобы разбежаться, сохранив остатки достоинства. Саша отнял у меня даже эту возможность. Кинув последний взгляд вглубь квартиры, так долго служившей нам тихой гаванью, протягиваю ему дубликат ключа. – Развлекайтесь, я на машине.