Пари, леди, или Укротить неукротимого

Когда дверь отворилась, а девушка, тихонько разминавшая пальцы, приготовилась снова записывать или, если понадобится, еще и зарисовывать, рука вывела: «Котелок и Блинчик», — а после замерла. С визитом к лорду явились вовсе не дамы, а два странного вида субъекта. У одного на голове красовалась шляпа-котелок, а у второго — нечто вроде сплющенного берета. Странность выражалась в том, что они являлись особами явно не женского пола, а также совершенно безлико одетыми. То есть яркими оттенками здесь никто не блистал, напротив, все было какое-то серенькое, тусклое, радовавшее утомленные глаза.

— Добрый вечер, ле… господа. Могу я вам помочь? — произнесла Алис набившую оскомину фразу.

— Вы Алисия Беатрис Герберта Аксэн-Байо-Гота? — с напором, намекавшим на его профессию, уточнил Котелок.

— Это я, а кто, простите…

— Меньше разговоров, дамочка, — невежливо оборвал ее второй. — Мы здесь, чтобы препроводить вас для разбирательств по делу о государственной задолженности. Рекомендуем в точности исполнять указания, иначе придется применить силу.

— Какая еще задолженность? — подскочила девушка, а Хвостик встопорщил шерстку и зашипел.

— На месте узнаете.

Атильда учила в свое время: «В любой непонятной ситуации кричи», — вот леди и завизжала на самой высокой ноте, настолько дезориентировав в первый момент визитеров, что те остолбенели и вытаращили глаза. Они явно ожидали сопротивления, угроз, слез или чего-то подобного, но вот такой атаки без предупреждения на собственные уши не предусмотрели. Более того, Котелок и Блинчик оказались совсем не готовы к тому, что дверь из кабинета руководителя учебного процесса вдруг распахнется и в приемную выскочит ошарашенный лорд Морбей де Феррес.

Немая сцена, наступившая, когда отзвучали последние нотки профессионального женского визга, явившегося серьезным испытанием для закаленных мужских нервов, ушла на кратковременную минуту солидарности. С укором трое представителей сильного пола взглянули на абсолютно живую и невредимую девушку. Даниар открыл рот, явно желая от души выругаться, но, поймав взгляд Алисии, промолчал и повернулся к представителям закона.

— Вы в своем уме, господа? — решил сорваться на них лорд. — Почему пугаете моего секретаря?

— Да мы просто… — испуганно начал Блинчик.

— Что вы просто?

— Всего пару слов ей сказали, — поддержал напарника Котелок.

— Каких слов? — все больше разъярялся министр просвещения.

— Ваша светлость, — взял себя в руки Котелок, — это наша работа, мы не должны отчитываться перед вами.

Несмотря на содержание фразы, прозвучала она не слишком уверенно. Лорд же все напирал.

— Любой визг, слезы, крики и прочие выражения испуга моего секретаря касаются меня самым непосредственным образом и будут касаться ближайшие три месяца. Требую от вас объяснений.

— Боюсь, что три месяца пройдут гораздо быстрее, милорд, — вступил в разговор Блинчик. — Леди должна проследовать с нами.

Он даже сделал попытку приблизиться к секретарскому столу, но поступил весьма опрометчиво. Даниар заступил дорогу, а более опытный коллега сделал пару шагов назад, поближе к двери.

— Проследовать? В разгар рабочего дня? С какой целью?

— Помилуйте! Уже конец рабочего дня!

— А это не вам решать.

На Алисию взглянули почти с сочувствием, но быстро взяли себя в руки.

— Для разбирательств по делу о государственной задолженности, — устала от изворотливости визитеров, не желавших сознаваться в целях визита, леди Аксэн-Байо-Гота.

Даниар прищурился и с очень недобрым видом скрестил на груди руки.

— Они собирались применить силу, — сдала мужчин девушка.

— Применить силу в отношении слабой леди? — очень угрожающе проговорил лорд.

— Ваша светлость, просим не мешать исполнению государственных обязанностей.

— В отношении этой леди, а также всех тех, кто подписал добровольное согласие на погашение долгов в пользу университета, ваши полномочия не распространяются.

— Милорд, со всем уважением настоятельно просим не вмешиваться. Это дела государственные, существует соответствующий закон о взыскании с должников…

— Значит, когда я отыскивал должников среди жутких бумажных завалов, вы спокойно предоставили мне самому продираться сквозь препоны бюрократической системы в этом море запутанных методов сортировки информации. А когда отыскал и собрал данные, выдав их вашему отделу, все дружно принялись отнекиваться и писать депеши королю, лишь бы не сталкиваться со сложностью ведения дел с истекшим сроком давности. Стоило мне взять все в свои руки, распутать, рассортировать, систематизировать и получить соответствующие полномочия, а после закрыть эти вопросы, как вы вдруг очнулись и решили нагреться за чужой счет?

— Не забывайте, ваша светлость, что говорите с представителями власти.

— А мне глубоко безразлично, кто вы. Не устраивает — пишите жалобы. Но проворачивать грязные махинации, взыскивая с должников по новой и нарушая данное мною слово, я не позволю.

— Вы не взяли с них положенную сумму!

— Я забрал то, что они были должны.

— Вы забыли, милорд, что за годы набежали проценты по долгам. А вы к тому же отдавали часть компенсации от продаж!