Пари на красавицу

– Обе! Хорош лясы точить. Эта грязнуля скоро вернётся. Ищи под матрасом, я в столе. К шкафу не лезь. Нарнии там не найдёшь, а вот заикой станешь.

– Так, мне чур туда, где бельишко!

– Да кто б сомневался, – прилетает мне такое презрительное, что становится обидно. Уже и пошутить нельзя. Я ж не фетишист.

Начинаем поиски. Мда, грязнуля – это ещё мягко сказано. Кто мог подумать, что такая красотка может оказаться подобной… неряхой. Из шмоток громоздятся бастионы, на горизонтальных поверхностях завалы. На полках слой пыли. На туалетном столике хаос: всякие баночки-скляночки перемешаны с использованными ватными дисками. На подоконнике печально вздыхает сгнившее алоэ. Зачахло от перелива или офигев от происходящего?

– Слушай… – озадаченно кашляю. – А она часто душ принимает?

– Не бойся. Из ванной не вылезает, – отмахивается Покровская, ловко роясь в выдвижных ящичках письменного стола. Очень ловко, так что потом всё умудряется оставаться на своих местах. Талант. Или опыт? – И каждый день по сто раз переодевается, один её хлам потом стирается в десять заходов. Это тот самый уникальный вид людей, что голову моют три раза в день, зато спят в хлеву.

– А так можно?

– Сама в шоке. И я с этим живу, прикинь? Кажись нашла, – ну да, похоже на правду. Мягкая обложка в стразах, закладка в виде пушистой кисточки – на тетрадь по тригонометрии не похоже.

Усаживаемся на не заправленную постель с уехавшей простыней, словно ночью тут свершались эротические игрища.

– Хм, а это ничего? – озадаченно потираю чешущийся кончик носа. – Ну типа не аморально? Там же её “секретики”, – последнее слово специально беру в кавычки.

Мальвина театрально округляет глаза, хлопая длинными бледными ресницами. Ни грамма косметики. И нет, не линзы. От линз остается контур на радужке, а у неё ничего. Мы сидим близко, так что можно рассмотреть всё. Включая россыпь веснушек на щеках и маленький шарик на серебряном колечке в ноздре.

– Аморально? – фыркает она. – Это ты мне говоришь про аморальность? Да не вопрос. Давай положим на место и уйдём. Как будто мне больше всех… – она собирается встать, но я хватаю её за руки и усаживаю обратно.

– Нет-нет-нет. Всё норм. Моя совесть как-нибудь переживёт, – заверяю я.

– Моя так точно, – мне суют бабскую тетрадку. – Я это читать не собираюсь. Я недавно поела, блевать не очень хочется.

– Не знал, что ты такая нежная, – усмехаюсь я, листая исписанные мелким почерком странички. – Сердечки, цветочки, наклеечки… – в ответ демонстративно суют два пальца в рот, изображая подступающую рвоту. – Глядите-ка, Джареда Лето прилепила. Так вот о ком мечтают неприступные принцессы. Покровская, а ты о ком мечтаешь одинокими ночами? Кто красиво имеет тебя во сне?

Дёргаюсь, потому что в ответ мне прилетает с ноги. Хорошо прилетает. Больно на самом деле. Ай.

– Ты о чём-то кроме секса можешь думать?

– Могу. Но зачем?

Не знаю зачем дразню её. Просто нравится наблюдать за тем, как она реагирует.

– И правда. Если мозгов нет, то и париться не надо. Изучай матчасть, Казанова. Авось что-нибудь да найдёшь… Куда! – мне прилетает повторно. Теперь уже подзатыльник, когда я начинаю засовывать находку под футболку.

– Это-то за что?

– В смысле за что? Из комнаты чтоб ничего не выносил.

– Хочешь, чтобы я за полчаса всё выучил? Да мне неделя понадобится разобрать эти каракули!

– И чё? Это означает, что тебе его подарили? А если Лерка заметит пропажу? Первым делом подозрения падут на меня!

– И что в таком случае ты предлагаешь?

На меня смотрят как на дебила.

– Страницы фоткай, олень! Двадцать первый век. Или тебе телефон только для порнушки нужен?

И правда дебил. Даже не подумал об этом. Бедный айфон. Вряд ли он когда-нибудь думал, что придёт тот позорный день, когда ему придётся хранить в своей памяти глупые девчачьи записульки.

Из-за дурацкого почерка приходится дважды снимать каждую страницу, чтобы потом можно было что-то разобрать. Не успеваю дойти и до середины, когда из коридора доносится скрип, лязг ключей, стук каблуков и хихикающие писклявые голоса.

– Шухер, курица вернулась! – озадачено подскакивает с места Мальвина. – Да не одна. Опять курятник свой притащила.

Попадос. Приплыли рыбки. Из комнаты теперь не выйти, она хорошо просматривается со входа.

– Какой план, Пинки (прим. авт.: персонаж мультфильма "Пинки и Брейн")? – я сижу сама беспалевность, конечно. С дневником на коленках. В штаны его что ль спрятать?

Покровская обводит взглядом бело-розовую спальню. Вижу, как меняется её лицо. Походу что-то придумала.

– Под кровать!

– Чего?

– Живо под кровать! И сиди там, пока я её не выкурю.

Она гонит???

Блять, не гонит! Меня грубо спихивают с постели, практически пинками загоняя туда, куда обычно прячут любовников неверные жёны. Сука. Как в анекдоте. Не думал, что докачусь до такого.

Мальвина