Пари на красавицу

— Ума не приложу, почему ты так часто бьёшь мотики. Ты же круто води… — внимание Олега, размером со спичечный коробок, моментально переключилось на Леру Титову, красотку с их курса, появившуюся на пороге аудитории. Красотку по всем фронтам: грудь, задница, походка от бедра, каштановые волосы и зашкаливающая сексуальность, подчёркнутая короткой юбочкой и кофточкой в обтяг. Ну и в довесок, разумеется, взгляд стервы.

Откровенно говоря, не только взгляд. Лера у них особа с высокими запросами. Мальчики-сверстники не её уровень. Она всем дала это понять, когда прошлой осенью появилась в универе. О, пацаны тогда знатно посыпались. Все считали своим долгом попробовать подкатить к ней, но получали жёсткий посыл.

— Ох, какая, — присвистнул Олег, наблюдая, как та направляется к верхним рядам парт, где уже собрались её подружки, такие же расфуфыренные куклы. «Сникерсы». Ну, в фильмы Дрянные девчонки были «Баунти», а тут другая шоколадка. С другой начинкой. Хз какой гений это придумал, но название прочно к ним прилепилось. — Я бы посмотрел на того, кто сможет завалить эту кралю. Лично б медальку вручил герою.

С трудом подавляю саркастичное хмыканье. Вот же носятся с этой принцессой. Было б чего особенного.

— Брось, — всё же не могу удержаться от комментария я. — Хватит делать из неё центр земли. Она просто набивает себе цену.

— Центр — не центр, но ведь хороша. Интересно, она ещё девственница? Может поэтому ломается?

— А ты проверь, — предлагаю я.

— Да я уже пробовал. Такого пендаля получил, забыл?

— Да как забыть. До сих пор в легендах ходишь. Ты просто неправильно зашёл. С такими по-другому надо.

— Слышь, профессионал, — с вызовом тыкают меня в плечо. — Что ж тогда она до сих пор не оказалась в твоём списке?

Потому что я не веду списков. Это попахивает нарциссизмом.

— Так я ведь и не заморачивался. Она не в моём вкусе.

Не люблю такой тип. От них потом не отделаешься, одноразовые перепихоны не их тема. Лить же в уши про неземную любовь я не люблю. Нам предстояло ещё учиться вместе, зачем было гадить в колодец, из которого потом пьёшь? Нет. Предпочитаю честность: никаких обязательств, никто никому ничего не должен. Развлеклись и разошлись.

Друг многозначительно смотрит на меня. Хотя кого я обманываю? Нихрена не друг. В универе таких у меня нет. Да и за его пределами тоже. Вроде бы это должно печалит, но… не а. Вот вообще не печалит.

— А если заморочишься?

— А если заморочиться, то склеить можно кого угодно. Даже Титову, — в моём голосе непрошибаемая уверенность. Потому что я уверен.

Олег протягивает мне руку.

— За базар готов отвечать?

— Это наезд?

— Это предложение.

Любопытно.

— Предлагаешь пари?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мальвина

Несколько дней спустя

— На выставку в субботу пойдешь? — спрашивает меня Аника. Для друзей Аника, для остальных Анна Павловна. Анна Павловна с дредами, проколотой губой и забитым рукавом, ага. Хоть прямо сейчас чеши учить дошколят арифметике.

— Если успею. У ребят тренировка.

— Десять раз успеешь.

— Тогда иду.

— У меня опять кожа шелушится, — пожаловался сидящий рядом Боря. Жеманный тощий глист с замашками личности крайне сомнительной ориентации. Впрочем, почему с замашками? Он особо и не скрывает своих наклонностей. В конце концов, нормальный парень не надел бы в универ розовую футболку и не сделал бы мелирование.

Да, друзья у меня огонь. Мне под стать.

— Мажься смягчающим кремом, — советую я.

— Мажусь. Не помогает, — грустно вздыхают в ответ. — Ты чё там делаешь?

— Заказываю баллончики с краской, — отвечаю, удобно подперев голову кулаком и склонившись над планшетом так, что бирюзовые волосы спадали каскадом и частично закрывали меня от собеседников.

— Хобби, приносящие сплошные убытки, — хмыкает Аника, ковыряя не очень симпатично выглядящую макаронную запеканку. Словно её уже пожевали, выплюнули и слепили обратно. На кухне, видимо, сменился повар, потому что раньше у еды был куда более презентабельный вид. — Хм… Я, пожалуй, пойду возьму себе что-нибудь другое.

— Я тоже хочу! — активизировался Боря.

— Праша, ты будешь?

— Нет… Хотя возьмите булочку с корицей, — уже в спины догоняет их мой окрик. Остаюсь на некоторое время одна. Ненадолго.

Шорох и передо мной усаживается довольная морда Глеба Воронцова, на редкость противной персоны. Красавчик-брюнет с просто охринительными скулами, за которые можно устроить третью мировую, богатенький мажорик, самоуверенный засранец, коллекционер женской невинности и редкостное хамло. Удивительно, но в нём поразительно гармонично сочетался как "Мистер Очарование", так и раздражающий грубиян. Глеб у нас прямолинейный. Особо не церемонится с теми, на кого у него нет планов.

— Эй, Мальвина! У меня к тебе дело на миллион.

Мальвина, блин. Офигеть как оригинально. Комик от бога. Понятно, что цвет моих волос сразу проводит незамысловатую цепочку ассоциаций, но твою ж накусь и выкусь, люди, проявите немного фантазии!

— Скройся с глаз моих, Воронцов, — прошу я, принципиально не понимая головы.