Пари на любовь (СИ)

Как шагнул к нему Рашас, пытаясь поймать безвольное тело, тоже…

* * *

– Нет! – закричала я, сбив Рашаса и бросаясь к падавшему Лайету. Не удержав, вместе с ним опустилась на залитый кровью пол. – Нет! – из горла вырвался то ли хрип, то ли… вой.

– Ты опоздала, – не язвительно – с тем равнодушием, которое сродни высокомерию, произнес Говард. – Ты…

Он отшатнулся сам, стоило мне только поднять голову и встретиться с ним взглядом. Побледнел, сделал шаг назад.

Не устояв на ногах, рухнул, тут же попытавшись встать…

– Мишель, – привлекая внимание, коснулся моего плеча Рашас.

Я вздрогнула, посмотрела на Огненного. Тот убрал руку, поднялся.

&nnbsp- Он еще жив, – то ли отвлекая, то ли пытаясь о чем-то сказать, произнес Шерес. Сделал шаг…

– Не подходи! – крикнул ему Рашас. Сам тоже отступил, еще и выставил ладонь вперед, словно пытаясь защититься.

Не знаю, что именно увидел во мне, но сама себя я в этом миг ощущала силой. Холодной. Бездушной. Безудержной. Способной карать и…

Эта мысль была не моей, чужой. Она мелькнула и пропала, оставив лишь осознание потери, понимание, что не успела, не уберегла!

Страх вновь всколыхнул гнев. Окутал все вокруг тьмою. Кто-то завыл, запричитал… требуя взять жизни за жизнь.

Желание встать и крушить все, до чего дотянусь, было невыносимым, но слабый вздох Лайета сбил его, вновь возвращая к тому, что было главным.

Лайет!

Его жизнь!

Наша любовь…

Все это было похоже на калейдоскоп, в котором я терялась и… теряла. Происходящее становилось то четким до рези в глазах, то расплывалось, лишая существование смысла.

Чтобы вернуть миру хоть намек на устойчивость, схватилась за Лайета. Приподняв ему голову, коснулась губами лба, веря, что однажды мне уже удалось вернуть его оттуда, откуда не возвращаются, удастся и на этот раз. Чуть отстранившись, провела ладонью по волосам…

– Люблю тебя…

Вырвавшиеся слова ударили в голову хмелем, как после вина. Пол под нами качнулся, порыв ветра заставил трепетать невидимые колокольчики, нежным звуком окутав все вокруг.

– Кхара! – с каким-то восторгом прошептал так и застывший неподалеку Рашас.

– Кхара, – показалось, что с облегчением вздохнул Шерас.

Злость опять подступила к самому горлу, но вместо этого я вновь наклонилась к Лайету. Будь здесь Лаура…

– Пошлите за целителем! – крикнула я, не понимая, почему они до сих пор не сделали этого сами. Опустив его голову, схватилась за кинжал, разрезала остатки рубашки, тут же бессильно выронив оружие.

Раны. Раны. Раны… Где-то лишь разорванная кожа, где-то…

– Лайет! – заорала, не зная, с чего начинать. Все было настолько ужасно, что от всколыхнувшейся еще недавно веры в себя и свои возможности справиться с бедой не осталось и следа.

Слезы туманили взгляд, тот растекался кровавыми потеками, собирался лужицами под его неподвижным телом.

– Я люблю тебя… – сорвалось с губ то ли признанием, то ли… остатками надежды. Слетело потребностью повторять вновь и вновь, пока не услышит, не откроет глаза, не произнесет в ответ.

– Сила кхары велика. Она…

Да как он смел?!

Я дернула рукой, останавливая. Поднималась медленно, натужно. Сначала встала на одно колено, покачнувшись, оперлась ладонью о теплый от крови Лайета мрамор.

Ощутив под пальцами липкое, подняла ладонь…

– Нет!!!

Это был уже не крик, это было…

То страшное, что наполнило меня до краев, разлетелось тьмой, ощущением потери, безысходностью, ставшей приговором им всем.

Говарда впечатало в ближайшую колонну. Изгоев, которых я заметила лишь теперь, изломанными куклами вынесло за границы Храма.

Все жизни за его одну! Все, до кого дотянусь…

Шереса сбило, протянуло по полу, а вот Рашас сумел устоять. Дышал тяжело, но продолжал держаться на ногах, наклонившись вперед и не сдаваясь перед моей яростью.

Лишь трепало волосы, да одежды взмывали крыльями…

– Сила кхары велика, – преодолевая негодование стихии, сделал он шаг вперед, – и только ей решать, станет она надеждой или отчаянием. Тебе решать…

– Мне?! – то ли с недоумением, то ли с иронией посмотрела я на него. Потом отшатнулась, лишь теперь замечая то, что если и виделось раньше, то не с такой очевидностью.

Рашас был на грани. Грани жизни и смерти. Грани между возможностью сохранить этот Мир или дать ему погибнуть.

Перевела взгляд на уже успевшего подняться Шереса, на котором была та же печать неизбежности.

След той черты, на которой они оба застыли.

Оглянулась на лежавшего на полу Лайета…

Надеждой или отчаянием?!

Он сказал: ‘Тебе решать…’

Сейчас бы вновь закричать, чтобы хоть на этот, краткий миг, избавиться от разрывавших меня эмоций, но на этот раз я не заорала, не завыла, принимая предложенный Рашасем путь.

Решать было нечего! Если я могла спасти Лайета…

– Кхара, это – любовь? – вновь посмотрев на Огненного, спросила я уже другим тоном.

– Нет, – качнул он головой. – Это – ее способность совершать невозможное.

– Что невозможное должна совершить я, чтобы он остался жив?

– Верить себе, – склонив голову, отступил он.

– Верить? – переспросила я. Так просто…

Просто – не было.

Видеть перед собой израненное, измученное тело и… верить!

Взглядом цепляться за кровавые потеки и… верить!