Пари на мажора (СИ)

– Так я пришел. Смотрю, девчонки сидят, дай, думаю, угощу чем-нибудь. Гуляева, ты на меня так не смотри. Лучше с подругой познакомь. Кажется, раньше я ее не видел.

Смотрю на парня, а даже разговаривать с ним не хочется. Настроение совершенно не то.

– А ты и сейчас ее не видишь. Я одна здесь сижу. У тебя глюки, Прокудин. Проспись.

Ничего не отвечая Лее, Прокудин поворачивается к ней спиной, все свое внимание переключая на меня.

– Олег. А ты очень похожа на девушку, которая сегодня мне приснилась.

Ой, так вот про каких мутантов папа говорил. А я еще доказывала, что они все вымерли, вместе с селфи-палкой. Нет. Живут и радуются.

– Василиса, – коротко отвечаю ему.

– Рад знакомству, – еще шире улыбается он. – Мама меня проклянет, если я не угощу коктейлем такую прекрасную девушку.

От сахара в его голосе может слипнуться одно известное место. Но парень не кажется мне каким-то неприятным. Вполне себе симпатичный и даже безобидный. Тем более у меня слишком мало знакомых здесь. Надо налаживать общение.

– Можно, – киваю, стараясь не обращать внимания на вздохи подруги. – Вишневый сок.

– Бро, слышал? – обращается он к парню за барной стойкой.

Бармен вопросительно смотрит на Лею и только потом кивает. Я же в этот момент ощущаю какое-то неприятное покалывание в области шеи. Поворачиваю голову, натыкаясь на взгляд Суханова.

Стоп!

А чего это Корнеев за мной не следит? Его же просили отгонять от меня всех, кто приближается. Отлынивает?

– Чувак, ты куда пропал? – закричал кто-то.

– Девушки, я сейчас вернусь, – клятвенно заверяет Прокудин. – Василиса, не верь словам подруги. Она та еще шутница. И злюка.

Лея фыркает, но решает промолчать. Оно и к лучшему, так бы он задержался, а мне нужно поговорить с подругой.

– Как думаешь, Корнеев видел, когда к нам твой знакомый подошел? – зачем-то шепотом спрашиваю у нее.

– Видел. Я на них смотрела. А что?

Все ясно. Тоже мне телохранитель.

– Закажи такси. Поехали домой.

Лея кивнула.

– Тебя же Мирон должен отвезти.

– Еще чего? Сами доберемся.

Прости, папа, но к твоему любимому Корнееву я не подойду.

4.

В общем, с подругой мы так и не поговорили. Уже сидя в такси, решили, что она у меня останется, и, как только в квартиру попали, молча разошлись по разным комнатам. Я в этот момент еще больше Лею полюбила. Она ведь понимала, что в моей голове в любую секунду атомная бомба взорвется, но все равно с вопросами не полезла. Догадалась, что сейчас не лучшее время для девичьих разговоров по душам. Да и не стала просить, чтобы я ее развлекала, ведь она гостья, а я на правах хозяйки должна была сделать все, чтобы ей не стало скучно.

Моя прежняя подруга так просто от меня бы не отстала. Если ей становилось тоскливо, она превращалась в дрель, только сверлить ей нравилось не стены, а мою черепную кость.

А Лея…

Несмотря на то, что пришлось мне сегодня испытать, я все равно не пожалела, что поехала с подругой. Этот вечер… Он не был плохим. Гадким – да. Мерзким – еще бы. Но не плохим.

Плохой у нас только… Корнеев. Вот он гад в кубе.

Вообще, зря я промолчала. Ведь было же желание рога ему обломать, а потом на длинном языке повесить в центре города. Тогда бы от него была хоть какая-то польза. Птиц бы развлекал. Они бы гадили на него, а он бы уже молча продолжал висеть.

Идеально!

М-м-м.

Нет же, взяла и промолчала.

Ну кто просил?

Кажется, пора прекращать с этим. С молчанием. Я же не просто так бросила все и на родину родителей вернулась. Надо меняться!

С завтрашнего дня и начну.

Губы увеличу, ресницы наращу, на голове каре сделаю. Почему-то перед глазами замелькали картинки, как при виде меня у Мирона челюсть падает, он отпихивает от себя подружку Олю и идет ко мне. Улыбается. Цветы несет. Откуда цветы взялись? Ой, да какая разница? Меня это не должно волновать. Корнеев продолжает плыть в мою сторону, что-то говорит себе под нос, но я слов не могу разобрать.

Что говорит?

– Вася…

Томно так. Даже нежно.

– Василисушка…

И голос у него не такой уж и противный, как я раньше думала. Немного женский, но кто сейчас идеален? С таким телом он может себе позволить разговаривать как девчонка.

– Моя Василиса…

– Мамаева, выруби свой телефон, пока я его в окно не выкинула!

А чего он орать вздумал?

Все так же улыбается, руки ко мне тянет, обнимает. Как мягко. Мирон – как пушистое облачко. Но верещит при этом громче рупора вокзального.

– Вася! Дай поспать!

Резко подскакиваю, убирая волосы с лица. Моя комната. Моя кровать. И это не Корнеев ко мне прижимался, а я сама обнимала подушку.

Вот же…

Фу! Фу! Фу!

Хорошо еще, что целоваться не начали. А то бы всю наволочку обслюнявила.

Господи, о чем я? Такой кошмар приснился, а я за подушку переживаю.

Откуда звон?

Не сразу поняла, что это мой телефон разрывается. Подскакиваю с кровати, ноги путаются в пледе, падаю, свисая головой вниз.

Отличное утро.

Прям самое доброе.

Еще раз убеждаюсь в этом, когда на экране высвечивается номер тети Наташи Корнеевой.

– Алло!

– Вась, не спишь? – слышу ее звонкий голос.

В восемь утра? Летом? Кто же спит в такое время?

Только психи.