Пари на невинность, или соблазнить оборотня

Геом защелкал жвалами, пытаясь плюнуть в меня парализующей слизью, но у него не вышло. Видно, израсходовал весь свой яд на кого-то еще. Я рванула к монстру, пользуясь его заминкой и по касательной взмахнула рукой с оружием, метя в жизненно-важные органы. Нож вошел в плоть геома легко, ломая сухожилия и разрезая твердый кожный покров. Теплая жидкость тут же брызнула в лицо. Я лишь зажмурилась, чтобы кровь твари не попала в глаза и на слизистые. Предсмертный щелк, и геом завалился на бок.

Я стерла рукавом вонючую жижу с лица, рука с ножом устало повисла вдоль тела. Этот удар оказался для меня невероятно сложным. Я все силы в него вложила. Ноги геома дернулись в конвульсии, и монстр затих, красный взгляд потух. Я выдохнула и, отерев лезвие о рубаху, осторожно шагнула внутрь углубления, откуда выкатился геом.

В подобии пещеры оказалось светлее. На стенах теплились редкие минералы, мерцающие в темноте зеленоватым оттенком. Но не это заставило меня похолодеть от страха и приготовиться снова защищать свою жизнь.

У стены, припадая на одну сторону, скалилась самка шаабела - огромного и редкого представителя кошачьих. Дымчатого цвета шерсть окрасилась в багряный и клочьями торчала в стороны, где-то она оказалась вырвана с мясом. По морде шаабелы стекали струйки крови, теряясь в шерсти. Я прикрыла рот, стараясь подавить тошноту и справиться со страхом и щемящем чувством обреченности внутри.

Ведь шаабелу окружили геомы. Их осталось три твари. Остальные валялись вокруг с ранами разной степени тяжести. Шаабела сражалась за свою жизнь отчаянно. На глаза навернулись слезы, а в горле встал ком. Не позволю!

Я стиснула рукоять ножа и ринулась на ближайшего геома.

 

Глава 18

Пот смешался с кровью и струйками стекал по моему лицу и шее, пробираясь за шиворот. Пальцы ослабли, и нож с громким звяканьем упал на каменный пол пещеры. Три поверженных геома лежали совсем рядом, и вызывали приступы тошноты. Плечо и бедро дергало, а правая сторона лица оказалась парализована. Эти твари умудрились достать меня своим ядом, жвалами и лапами. Но это мелочи. Раны шаабелы гораздо глубже.

Я перевела на нее взгляд, встречаясь с ярко-голубыми глазами животного. Она посмотрела пристально, принюхалась, будто оценивала меня по каким-то своим критериям. Я сглотнула тугой ком и шагнула ближе. Ноги почти не слушались, а колени подгибались, но я все же протянула дрожащие пальцы к окровавленной морде шаабелы и аккуратно коснулась влажного и горячего носа.

Животное вздрогнуло, отпрянуло, из пасти послышалось глухое рычание. Только оно тут же сменилось бульканьем, а шаабела пошатнулась.

- Т-ш-ш, моя хорошая, - прошептала я дружелюбно, убирая пальцы, чтоб не пугать ее, - не дергайся, иначе потеряешь много крови.

Шаабела затихла, будто поняла мои слова. Хотя, скорее, она различила мои эмоции. Эти дикие звери отличались повышенной эмпатией и могли защищать своих детенышей и пару до последнего вздоха.

Лапы дикой кошки вдруг подогнулись, и она рухнула на пол. Дыханье из ее приоткрытой пасти вырывалось клочьями пара. Я закусила губу и быстро отстегнула набедренную сумку от ремня. Там я собрала все травы, какие сумела найти у торговцев. Хоть какая-то помощь отряду.

Ведь одна из моих сильных сторон - отвары. Хоть лекарское дело мне и не давалось, описание почти всех трав и их свойств я выучила назубок. И научилась их применять. Это помогло во время моих скитаний. Ведь какая лечебница примет беглянку? Конечно, никакая. Сразу сдали бы обратно.

Я мотнула головой и опустилась на колени перед шаабелой. Бегло осмотрела ранения, сердце сжалось от жалости и тревоги. Дикой кошке осталось не больше часа. Слишком глубокие раны нанесли геомы, к тому же, судя по дыханию животного, парализовали одно легкое. 

Но я слышала, что эти кошки обладали быстрой регенерацией. Мне стоило обработать самые серьезные разрывы и дать шаабеле болеутоляющее и кроветворное. Потому что вокруг кошки образовалась огромная лужа ее крови и жижи геомов.

Я сглотнула и поднесла пузырек с отваром из крапивы пахучей к массивным челюстям. Шаабела распахнула глаза и недовольно рыкнула. Взгляд ее пылал лихорадкой, а из пасти донеслось бульканье.

- Это лекарство, - спокойно пояснила я, стараясь крупно не дрожать и не показывать страх, - тебе станет легче.

Снова попыталась влить кроветворное, но отдернула руку, чуть не расплескав отвар. Прямо передо мной выскочил маленький комок шерсти. Он яростно сверкал небесно-голубыми глазюками и грозно… мяукал. У меня даже сердце защемило. Не больше домашней собаки, малыш скалил зубы и старался защитить свою маму. 

Шаабела обеспокоенно захрипела и попыталась подняться, только силы совсем ее покинули, она снова завалилась на бок, глаза ее закатились.

- Не мешай, - погрозила я пальцем малышу, - если я не помогу твоей маме, может оказаться поздно.