Пари на отличницу

– Согласилась! – что есть мочи вопил взъерошенный, чумазый Веселовский, на полном ходу влетая в кухню и разве что чудом притормаживая рядом со мной. Опираясь грязными (как будто картошку сажал или гробницу фараона раскапывал) ладонями на столешницу, парень сначала облизнулся при виде сочного мяса, а затем уже сложил два и два. И, окинув долгим, внимательным взглядом сначала голый торс Егора, а потом уже завернутую в чужой махровый халат меня, с ехидной ухмылочкой брякнул: – не помешал?

Глава 30

Вика

Друзья годами ищут тебе бойфренда,

а когда ты его наконец находишь, они

немедленно заставляют тебя его бросить.

(с) к/ф «Бриджит Джонс: грани разумного».

Не знала, каким нужно обладать мужеством, чтобы отдать кухню на разграбление Веселовскому. Вечно голодному, не способному и минуты усидеть на месте и не влезть в какое-нибудь происшествие. Но Егор предположение о грядущем ремонте и неминуемом затоплении соседей непутевым Пашкой проигнорировал, звонко смеясь и подталкивая меня к призывно мигнувшей фарами ауди. Проверяя, что я пристегнулась, и в излюбленной нетерпеливой манере выезжая с парковки. Подрезая взорвавшегося потоком бурных ругательств напомаженного шатена за рулем слишком женственного мини купера ярко-малинового цвета с двумя белыми полосками в центре капота.

И теперь я сидела на коленях у Потапова, не думая, что кто-то из бдительных бабулек может заметить целующуюся на переднем сидении автомобиля парочку. И знала, что счастье есть. Пусть кратковременное, зато яркое, словно зажегшаяся на небосклоне сверхновая. Пахнущее ментолом, горьким шоколадом и пряной корицей.

Прижималась крепче к мускулистому телу, путалась пальцами в мягких пепельных волосах и совершенно не хотела прощаться. Хоть завтра в расписании и значилось четыре пары, начиная с первой, а потом нужно было выходить в «Карамель» на вечернюю смену. Перспектива не выспаться пугала куда меньше, чем необходимость прерывать затуманивший разум и вскипятивший кровь поцелуй. Осевший бесстыдным желанием где-то внизу живота.

– Тебе, кажется… пора, – сипло пробормотал Егор, дыша неровно и рвано, как после марафонской дистанции.

– Не хочу, – я жалобно всхлипнула, утыкаясь носом в шею блондина и лишь сильнее обнимая его за шею. Категорически отказываясь выбираться в холодную беззвездную ночь.

– Ты не встанешь к первой паре, – Потап неожиданно выступил голосом разума, нежно поглаживая меня по спине и пристраивая казавшуюся горячей ладонь чуть выше поясницы. – А мне еще троглодита проверить и убедиться, что квартира уцелела после его нашествия.

Проглотила пресловутое «Я же говорила», не слишком грациозно выкарабкалась из транспортного средства и, махнув рукой, на подгибающихся ногах скрылась в недрах обшарпанного подъезда. Поднималась по лестнице долго, намеренно оттягивая момент встречи с девчонками и неизбежные объяснения. Замерла у двери, бесшумно достав связку ключей, и стараясь как можно тише отпереть нехитрый замок. И как будто перенеслась в далекий девятый класс.

Когда я без разрешения мамы сбежала с подругой, сотворив из подушек, вещей и одеяла свою копию и улизнув через окно нашего небольшого одноэтажного домика на обещавшую массу веселья дискотеку. Нет, свое веселье я, бесспорно, получила и даже выпила первую в жизни отвертку *[1]. Только потом пришлось сидеть под домашним арестом целый месяц, выпрашивая прощения у переволновавшейся матери, успевшей обзвонить полицию, морг и родителей моих одноклассников.

Неслышно опустила рюкзак на пол, да так и замерла с кедами в руках, когда щелкнул выключатель и резкий свет лампы ослепил привыкшие к темноте глаза. Моргнула несколько раз, пока очертания женского силуэта превратились в прислонившуюся к косяку и скрестившую руки на груди сердитую Ольгу. Отчего мне все-таки стало самую капельку стыдно, хоть я давно уже могла позволить себе не ночевать дома.

– Тебе лучше завязать с Потаповым, – цокнула языком Никитина, не пряча снисходительного осуждения: – от вашего общения один вред.

– А тебе пора перестать думать за других, Оль, – надежды без споров и ссор прошмыгнуть в спальню осыпались прахом, стоило подруге подбочениться и завести бессмысленную шарманку.

– Не ты ли говорила, что он эгоистичный, самовлюбленный павлин, которому не нужно ничего, кроме дорогих тачек, пафосных девочек и крепкого алкоголя? – Никитина торжествующе вскинула подбородок, буравя меня победным взглядом и подрывая и без того незавидное самообладание. – Он разобьет тебе сердце, и к кому ты, в первую очередь, побежишь? К нам с Милкой?

Кеды с глухим стуком упали на пол, ну а я почувствовала, как внутри лопнула натянутая струна. Сминая барьеры, ломая рамки вежливости и закручивая спираль злобы, детской обиды и желания защитить ставшего несказанно важным человека. До нестерпимого жжения в груди и до царапин-борозд, оставленных острыми ногтями на ладонях.