Пари на счастье

Затем он вышел, и огляделся. Несмотря на то, что было только шесть часов, уже стемнело. Опять кто-то баловался, запуская салют перед подъездами своих домов, кто-то прогуливался с детьми, любуясь переливающимся огнями улиц города, а кто-то, вроде него — шёл к ёлке, чувствуя себя при этом совершенно глупо.

Снег такой тихий сегодня… или это она от волнения ничего не слышала вокруг? Ведь ей всегда казалось, что непременно должен был слышаться тихий-тихий хрустальный звон, когда снежинки ударяются друг о друга. Да, быть Натальей Уваровой — это диагноз…

Одной рукой она поправила шапку, другой крепче сжала край шуршащего фирменного пакетика, врученного Алексеем. На прощание её чмокнули в щёку, поинтересовались «тепло ли девице, тепло ли красной», благословили на новые подвиги, напомнили график «докладов», и оставили под ёлкой, где теперь с неким благоговением Наталья наблюдала, как приближался ОН.

Мамочки, она точно сошла с ума, если поверила, что всё происходящее реально. Мужчина в сером костюме, с небрежно расстёгнутым пальто, и этим белым тонким шарфом, который мягко подхватывал порыв ветра, казался ожившей картинкой какого-то журнала, а не живым человеком. Такой элегантный и красивый. Почему она вечно оказывалась перед ним в нелепом виде?

— Ты неудачница, Уварова… — вздохнула Наталья, — но самая счастливая из них.

Михаил остановился перед ёлкой, не доходя до неё несколько шагов. Он даже тряхнул головой, не веря своим глазам, и только потом, понимая, что сын явно был в сговоре с этой румяной «снегурочкой», усмехнулся. Созвонились негодяи, и уже успели сдружиться, даже не встречаясь. Это было отличным знаком, и о том, что Лёшка не примет «мачеху», можно было не беспокоиться.

— Тепло ль тебе девица? — с улыбкой в голосе поинтересовался Громов, подходя к Наталье ближе, и заслоняя её от ветра.

Она подняла голову, глядя на его лицо, и почувствовала, как шапка принялась сползать от этих действий с гладких волос.

— Тепло ль тебе красная? — Михаил успел поймать розовый пушистый комок, вздумавший свалиться в снег, и коснулся ладонью щеки девушки.

— Кажется, да, — пролепетала Наталья, любуясь тем, как огни ёлки отражаются в его глазах.

— А я замёрз… — несчастно вздохнул Михаил.

Она подыграла ему с большой охотой, порывисто обнимая за талию, и прижимаясь щекой к груди:

— Ты скучал?

— Скучал, — Михаил склонился к ней, и стоило девушке посмотреть на него, как поцеловал.

Губы Натальи были прохладными, и он без труда узнал вкус вишни, которую наверняка уминала негодяйка до его прихода.

— Что если я украду тебя сегодня? — проговорил Михаил, обдавая её своим тёплым дыханием.

— Данное действие санкционировано… — едва слышно отозвалась Наталья, перебирая пальцами пряди его коротких волос.

Не говоря в ответ ни слова, Михаил увлёк девушку за собой, только улыбаясь, когда она вынудила его бежать, едва не зарываясь в рыхлый снег по колено. Возле машины её пришлось хорошенько отряхивать, глядя, как нетерпеливо притопывала, совсем замерзая на морозе. Громов открыл дверцу машины, помогая Наталье устроиться на сиденье, следом прошёл к водительскому месту, и вскоре машина тронулась с места.

Ехать им пришлось достаточно долго. Едва машина остановилась у высоких ворот, как охранная система сработала, и из динамика зазвучал голос охранника:

— Добрый вечер, Михаил Юрьевич, — двери автоматически открылись, впуская их.

— Вечер добрый, — кивнул Громов мужчине, и повёл машину по дороге к дому.

Тот утопал в усыпанном снегом саду и золотистых огнях ночного освещения, что привело в восторг Наталью. Можно было себе представить, каков двор летом. Передняя стена двухэтажного особняка была полностью стеклянной. Лёгкие занавески скрывали происходящее внутри, но создавали ощущение лёгкости во всём строении.

— У тебя дома никого нет? — настороженно поинтересовалась Наталья, уже стоя на крыльце.

— Поверь, родителей дома нет, — раздался у её уха голос Михаила.

Он мягко подтолкнул девушку в спину, вынуждая, наконец, войти в просторную прихожую, и не успел закрыть дверь, как в коридоре раздался дикий «топот». Что-то прошмыгнуло мимо её ног, едва не заваливая на ковёр, и Наталья услышала довольное ворчание хозяина дома, добравшегося до выключателя. Свет вспыхнул, представляя взгляду гостьи мужчину с меховым воротником вокруг шеи. Глаза «воротника» округлились при виде девушки, и Вениамин стёк пушистой лужицей по плечу Михаила, быстро ретируясь из прихожей.

— Кажется, он не ожидал меня увидеть… — пробормотала Наталья, глядя вслед пушистому негоднику.

— Он рад, просто дай ему время. Вениамину трудно открыто выражать свои чувства, — усмехнулся Михаил, и принял куртку девушки, убирая её в шкаф.

— Видимо совсем трудно, — Наталья замерла от неожиданности, когда мужчина присел рядом с нею на корточки и принялся расстегивать её сапог.

— Обопрись на меня, — Громов подмигнул гостье, глядя на неё снизу вверх, и Наталья покорно опустила руки на его плечи.