Пари с морским дьяволом

Она превращала самые простые события в увлекательные истории. Из встречи с собакой соседа могла сделать комедию, из потери варежки – полноценный детектив.

Бабкину пришлось привыкать к тому, что ручку настройки яркости этой жизни выкрутили на максимум. В мир, похожий на простой и незамысловатый куриный бульон, добавили отчетливых запахов, вкусов и цвета. Был жидкий суп – стало непонятно что. Иногда черничное мороженое, а иногда – кулебяка с грибами!

Но жить стало значительно интереснее.

Он не принял всерьез фантазии жены о девушке с аутизмом. Всегда есть люди, которых раздражают окружающие, что же в этом удивительного. А Машка, по своему обыкновению, все преувеличила, сочинила историю и сама себя напугала.

Солнце поднималось все выше, и море начало сиять. Справа от корабля пролегла дорожка искрящегося жидкого золота. Заглядевшись на нее, Бабкин едва не дернул штурвал.

– Сергей! – укоризненно сказал Артем.

Бабкин извинился и постарался сосредоточиться.

Но его начало клонить в сон. Он встряхивался, хлопал себя по щекам – не помогало.

– Кофе хочешь? – старпом искоса взглянул на него.

– Не, спасибо. Сам проснусь.

Проснуться не получалось. Даже свежий ветер отчего-то не бодрил, а навевал грезы о каюте, где нет сквозняков, где он рухнет на койку и…

– Так, запас кофе кончился, я пошел за новым, – решительно сказал Диких. – Не благодари.

– Спасибо! – запоздало крикнул Бабкин ему вслед.

Елки-палки, он один за штурвалом! «Сейчас бы как крутануть!»

Он представил, как корабль тяжело завалится на бок, скрипнут мачты, загрохочут вещи в каютах, вскинется яростно волна, с силой ударившись о борт. А Машка скажет…

– Кажется, меня только что пытались убить.

Сергей вздрогнул. Он едва не уснул за те несколько секунд, что прошли с ухода старпома.

– Простите?

Перед ним стоял носатый очкарик в старомодном «бабушкином» свитере и тер переносицу. Он не выглядел испуганным, скорее озабоченным, и потому у Сергея не возникло и тени сомнений, что слова об убийстве ему просто почудились.

Аркадий Бур поправил очки, вздохнул и повторил:

– Кажется, меня только что пытались убить.

Рассказ режиссера оказался коротким. Он вышел на дальнюю часть палубы («кажется, это называется полуют, но я не совсем уверен»), чтобы покурить в тишине. Его немилосердно тошнило всю ночь, тошнило утром, тошнило за завтраком, и никакие лекарства не помогали.

Тогда Бур вспомнил о сигаретах.

«Вообще-то я бросил. Но, знаете, иногда брошенные вредные привычки гораздо нужнее приобретенных полезных».

Сигарету он стрельнул у Владимира Руденко, единственного курильщика из группы. И ушел подальше от всех.

– Я стоял, смотрел на кильватерный след. И вдруг меня сильно толкнули в спину. Я перевалился через борт и удержался только чудом. Очки слетели, представляете? Хорошо, в каюте были запасные. Носками зацепился за поперечную перекладину, вот так.

Он привстал на цыпочки, наклонился вперед и показал, как.

– Вы видели, кто это сделал?

Режиссер развел руками:

– Я слышал топот. Но когда обернулся, никого уже не было.

Сергей несколько секунд испытующе смотрел на него.

– Вы думаете, я вас дурачу? – с неожиданной проницательностью спросил режиссер и улыбнулся.

Улыбка у него была несмелая, как будто он немножко стеснялся самого себя.

Бабкин вспомнил, что с самого начала Аркадий чувствовал себя на корабле не очень уверенно. Вздрагивал от скрипов, морщился. И все время поправлял очки.

«На сверчка похож, – подумал Сергей. – Немолодого сверчка. Его бы не на парусник, а в коробочку, обитую изнутри фланелью».

– Я никак не возьму в толк, почему вы упомянули убийство, – без обиняков ответил он. – Ну, максимум, кто-то похулиганил.

Аркадий задумался. Серые, тусклые, будто припыленные волосы развевались вокруг лица, придавая ему несколько безумный и в то же время поэтический вид.

– Убийство? Да, в самом деле, странно… – он озадаченно почесал нос. – Но почему-то я именно так подумал в первую секунду. Отчего бы это?

Он снял очки и принялся протирать стекла краем свитера.

Бабкин молча смотрел на него, не зная, что и думать.

– А где ваша жена? – вдруг спросил он.

Вопрос звучал несколько бестактно. Но за день все привыкли, что Кира постоянно сопровождает мужа. Высокая, стройная, русоволосая, с медленными, но точными движениями, она напоминала заботливую нянюшку. И ни на минуту не выпускала супруга из виду. «Возможно, она тоже не прочь посадить его в коробочку и проложить ватой», – мысленно предположил Сергей.

– Кира? Она ушла в каюту сразу после завтрака. Не выносит запаха дыма.

– А плавать вы умеете? – задал Бабкин второй бесполезный вопрос.

Аркадий покачал головой.

– Ни в коем случае!

– У вас есть враги?

– Боже мой, откуда! – искренне удивился режиссер.

И вдруг тень пробежала по его лицу. Он нахмурился, о чем-то вспомнив.

– Что? – насторожился Бабкин.

– Так… Нет, ничего…

Аркадий ссутулился и явно сник.

– И все-таки?

– Вокруг моего театра последнее время творятся скверные дела, – нехотя проговорил режиссер. – Но называть этих людей врагами как-то странно. Они тиранозавры.

– Почему?

Аркадий грустно улыбнулся его непонятливости.