Пари с последствиями

И я решилась! Пришлось, правда, заказать доставку, так как полотно оказалось объемным и в машину бы точно не влезло. Картину обещались привезти тоже завтра. А это значит, что завтра к вечеру спальня Громова будет полностью укомплектована и готова к сдаче. Мамочки! Как же мне стало страшно от этой мысли. Некогда бы не подумала, что буду так трусить, сдавая объект заказчику. Но именно этим я и занималась весь остаток дня и последующий день — мысли о вечернем визите Громова не оставляли меня. Миллион раз, наверное, я обводила взглядом спальню, где была продумана до мелочей каждая деталь. Раз сто мысленно убедила себя, что не создавала раньше настолько полной гармонии стиля и красоты. Неоднократно давала себе слово, что не расстроюсь, что бы Громов мне не сказал. Но когда он приехал вечером пятницы, чтобы принять у меня завершенный фрагмент объекта, я едва не потеряла сознание. И шла за ним на дрожащих и слабых ногах, со всех сторон ловя сочувствующие взгляды.

Глава 9

— Что с вами? — затормозил Громов, когда мы уже почти дошли до спальни. Оставалась какая-то пара шагов.

— Ничего, — заявила я, упираясь ладонью в стену.

— Вам плохо? — нахмурился Громов.

— С чего вы взяли?

— Вы бледная и вас пошатывает.

Разве? Так, нужно срочно взять себя в руки. Хватит уже трястись как трусливый заяц. Я же профессионал, и работой своей горжусь!

— Это от усталости, — соврала я и даже выдавила из себя улыбку.

Ответом мне послужил все тот же хмурый взгляд и недоверие в глазах.

— Ладно, пойдемте… — отвернулся он, сделал три заветные шага и распахнул дверь в спальню.

На миг я представила, что вхожу сюда впервые. Даже зажмурилась, чтобы распахнуть глаза уже в комнате и окинуть интерьер первым и самым внимательным взглядом.

Холодная и чопорная красота с вкраплениями красного как вспышки заходящего за горизонт солнца. По-домашнему уютные лампы на прикроватных тумбочках, контрастирующие с отдающими офисностью точечными светильниками на потолке. Пушистые бежевые ковры — побольше перед кроватью и чуть поменьше с каждой стороны от кровати, чтобы ногам было тепло. В самый последний момент я отказалась от ярких ковров, решив, что те могут внести аляпистость в строгий стиль интерьера. Заменила их на бежевые и не прогадала. Ну и мое любимое — полотно над кроватью, занимающее большую часть стены. В студии я подумала, что оно несколько меньше, но в спальне оно смотрелось идеально, сразу же приковывая к себе внимание. Вот и Громов стоял прямо напротив него и всматривался в него так, словно пытался отыскать на нем какие-то тайные знаки. Мне даже показалось, что все остальное он просто не заметил.

— Это что? — указал он на репродукцию.

— Пикассо «Девушка с мандолиной», — скромно отозвалась я и на всякий случай отвела взор.

Про себя же принялась молиться. А еще уговаривать себя сдержаться во что бы то ни стало. Но такое начало напрягало.

— Вы считаете, что ей тут самое место?

— Я считаю, что без нее спальня много потеряет.

Снова повисло молчание. Я рискнула взглянуть на Громова — раздраженным он не выглядел, и это настаивало на оптимистичный лад. Но радоваться раньше времени я не рискнула.

— Без нее спальня будет выглядеть нисколько не хуже, — упрямо гнул свою линию Громов.

Ну и я не осталась в долгу — промолчать просто не смогла.

— Если бы вы хотели просто спальню, то не стали бы нанимать меня, не вверили бы выбор стиля моему вкусу и профессионализму. Просто спальню вам и ребята-строители смастерили бы. Я же сделала для вас эксклюзив, какого больше нет ни у кого.

И я не приукрашивала, а называла вещи своими именами. Ко всем клиентам у меня был индивидуальный подход. Даже если заглянуть в мое портфолио, то и там не найти похожих интерьеров. Все они разные, как и те люди, что доверяли мне свои жилища или офисы…

— Если я попрошу ее снять, вы согласитесь? — с прищуром рассматривал он мое лицо.

Глаза его превратились в узкие щелочки, и рассмотреть, что там в них, у меня не получалось. Пришлось и на этот раз отвечать на свой страх и риск, но честно.

— Я бы была вынуждена это сделать, потому что хозяин — барин, как говориться. Но в глубине души я бы осуждала вас, а ваш вкус посчитала бы дурным.

— А вы со всеми заказчиками так честны? — усмехнулся Громов.

— Стараюсь… — аккуратно отозвалась, не понимая, к чему он клонит. — Да и честность всегда лучше изворотливости. Вы так не считаете?

На мой вопрос не последовало ответа. Громов явно о чем-то задумался и принялся вышагивать по комнате. Радовало, что он обходит ковры — не хотелось бы, чтобы от его ботинок на них остались грязные разводы. Конечно, химчистка мне в помощь, но в мои обязанности это точно не входило. Ну и я ждала окончательного вердикта, потихоньку успокаиваясь и понимая, что ничего переделывать он меня не заставит. Кажется, даже с авангардом над кроватью мой заказчик смирился.

— В эти выходные я переберусь сюда жить. Надеюсь, вы не станете по ночам гоняться за мной с кочергой… — заговорил Громов так, словно продолжил прерванную речь.

На самом деле это было не так, и озвучил он продолжение собственных мыслей.