Парящая для дракона. Книга 2

Дослушивать меня не стали: короткий щелчок оборвал наш разговор на полуфразе. После этого меня затрясло. Я швырнула телефон через всю комнату, не на шутку перепугав Гринни, которая подскочила в воздух и принялась часто махать крылышками. Я же сползла по стенке, прижимая колени к груди и пытаясь унять дрожь, сотрясающую все тело. Меня колотило так, что зубы только чудом остались целы. Лед вползал в меня подобно пламени сквозь харргалахт или наоборот — без харргалахт, когда оно обрушивается всесокрушающей волной.

Он же не может просто вывезти меня из страны… из другой страны, на которую его власть не распространяется?

Что-то подсказывало: может.

И вывезет.

Потому что я действительно беременна его наследником или наследницей, и меня никто уже не спасет.

Я заставила себя разогнуться. Подняться. Подошла к смартфону, который каким-то чудом пережил полет, удар о стену и об пол. Негнущимися пальцами взяла его, потом отложила снова. Смысла звонить Сэфлу больше не было, равно как и не было больше смысла звонить Бену. Пройдет каких-нибудь несколько часов — и я окажусь в Ферверне.

Сбежать?

И куда, интересно?!

В Аронгару!

Я могу сбежать в Аронгару, я могу пойти… да никуда я пойти не могу. Аронгара ничего не изменит, они точно так же выдадут меня, как и Рагран. Как любая другая страна, потому что это международный конфликт: шутка ли — похищение нерожденного первенца правящего. Тот факт, что это похищением не было, потому что я об этом не знала до вчерашнего дня, уже значения не имеет. Я действительно солгала, я сказала, что я не беременна.

Поэтому бежать мне некуда.

Мне вообще некуда бежать — от него. Если он узнал о тестах на беременность…

Звонок в дверь заставил меня подпрыгнуть.

Что? Так быстро?! Но ведь еще и десяти минут не прошло. Я подавила желание надавать себе пощечин, сняла, наконец, куртку. Все, хватит. Кто бы там за этой дверью ни стоял, я не собираюсь выходить к ним бледная и трясущаяся. Обойдутся.

Я усилием воли вытолкнула себя к двери. Это не могут быть они, потому что вся власть Торна не способна устроить мгновенную телепортацию и перемещение до моего района. А кто, кстати, это может быть?

Звонок повторился, я приблизилась, включила видеосвязь.

Чтобы увидеть стоящего у дверей Бена.

В последнее время моя жизнь не просто перевернулась с ног на голову, она, похоже, парила вместо меня где-то за облаками, потому что последнее, что я могла предположить, что я буду стоять вот так, прижимаясь щекой к двери и думать о том, впускать или не впускать в квартиру другого мужчину, пока отец моего ребенка собирает выездную команду, чтобы вытряхнуть из меня правду.

Бен, судя по всему, уходить не собирался, поэтому я дотянулась до панели замка и коснулась разблокировки.

— Привет. Поскольку кофе у тебя вчера не было, я решил не рисковать и взял его по дороге. — Он остановился напротив меня и замолчал. — Так. Судя по выражению твоего лица, кофе не в тему, а ты все-таки купила тест?

— Кофе в тему, — сказала я и взяла стаканчик из подставки. — Проходи, располагайся, у нас есть несколько часов. К сожалению, точной информации, сколько именно, у меня нет, но думаю, на кофе хватит. Что там еще у тебя?

Не дожидаясь ответа, я взяла пакет из его рук и обнаружила там совершенно умопомрачительно пахнущие слоеные рогалики.

— М-м-м… с ума сойти!

Вместе с пакетом и кофе я устроилась на барном стуле, и показала Бену на соседний:

— Ты не переживай. Если что, я тебя спрячу, у меня шкаф есть.

— Женщина, я сделаю вид, что я этого не слышал. — Он все-таки прошел в квартиру, захлопнув за собой дверь. — И то исключительно потому, что ты не в себе.

— А я не в себе? С чего ты взял?

Я вытащила самый верхний рогалик, откусила от него половину и блаженно зажмурилась. Отец, конечно, говорил, что в Рагране их делают просто безумно вкусными, но не предупреждал, что настолько. Что ни говори, а тающее на губах тесто и нежнейший сырный крем — это то, что мне сейчас надо. И плевать я хотела на все.

Бен приблизился, но садиться не стал:

— Когда ты с ним говорила?

— С кем?

— Лаура!

— Я двадцать один год Лаура, — повторила позаимствованную откуда-то фразу. Рогалик, к слову, кончился очень быстро: несмотря на его размер, я его уничтожила в три укуса и полезла за следующим.

— Ты понимаешь, что это серьезно? И насколько это серьезно?

Понимаю ли я?

— Разумеется, я понимаю, — ответила совершенно серьезно. — Но прямо сейчас я хочу поесть и об этом не думать. У меня осталось несколько часов, чтобы об этом не думать, ты это понимаешь?

Бен вздохнул и облокотился о стойку, оказавшись напротив меня. Лицом к лицу. Глядя мне прямо в глаза.

— Или вся жизнь. Решать тебе.

— Вся жизнь? — Я приподняла брови. — И что ты предлагаешь? Инсценировать собственную смерть и всю жизнь скрываться под чужим именем после десятка-другого пластических операций? Прости, но я не готова. И операции во время беременности не делают, насколько я понимаю.

— Харргалахт.

— Что?